Архитекторы что делают: описание профессии, где учиться, работать, плюсы и минусы профессии

Как стать архитектором: советы профессионалов

По просьбе «Газеты.Ru» Евгений Асс, Иван Овчинников, Данир Сафиуллин и Сергей Чобан рассказали о том, кто, когда, где и при каких условиях может стать архитектором.

Евгений Асс: «Учиться всю жизнь, везде и всему»

1. Когда вы решили стать архитектором и как им стали?

Мне не пришлось ничего решать, все решилось само собой, поскольку у меня отец архитектор, и мать занималась историей архитектуры, и вокруг были одни архитекторы. Книги по архитектуре, треугольники, рейсфедеры, линейки, кальки — все это составляло мир моего детства, и отказаться от этого я не мог. Поступил в МАрхИ, закончил его и постепенно стал архитектором.

2. Какими качествами должен обладать человек, который хочет состояться в профессии архитектора и стать востребованным? Как ему понять, что он правильно выбрал профессию? Есть ли какие-то возрастные ограничения, после которых начинать уже поздно?Выучиться на архитектора просто: закончил институт и можешь работать архитектором. А вот стать архитектором — для этого требуется и талант, и большие усилия. Чтобы стать архитектором нужно обладать особой  чувствительностью к окружающему миру, к материи этого мира. Нужна острая наблюдательность: нужно видеть жизнь, наблюдать за движениями и перемещениями людей, за тем,  как они осваивают пространство. Очень важно обладать воображением, для того чтобы представить себе как в пространстве, которое вы создаете, будут люди двигаться, что они будут чувствовать, откуда будет проникать свет, какие физические ощущения вызовет прикосновение к стене или к полу.Необходима изобретательность, чтобы придумать такую форму, которая была бы интересной, новой и привлекательной для людей. Надо чувствовать  конструкции: какой должна быть балка для того, чтобы она не обрушилась — это должно быть на уровне чувств, а не на уровне расчетов, которые делают инженеры. Нужно понимать, как будет себя вести твой объект в том мире и в том окружении,  куда ты его погружаешь. Нужно понимать историю, политику, осязать дыхание современной культуры. И, наконец, надо быть художником, чтобы все эти ощущения, мысли, знания и представления превратились в ценную пространственную, материальную форму. Вот это все и составляет особенности архитектурной профессии.Все, то, о чем я говорил выше, приходит с годами. Необходимо пройти какой-то путь, вчувствоваться в мир, накопить жизненный опыт. По-моему, академик Жолтовский говорил, что архитекторами становятся только после сорока.

3. Какие учебные заведения в России и за границей готовят сильных архитекторов? Есть ли у российского архитектурного образования  свои особенности, плюсы и минусы? В чем они проявляются?В Москве – это, конечно же, МАрхИ, и скромно упомяну нашу школу МАРШ. В Санкт-Петербурге — это Академия художеств и Архитектурно-строительный университет. Есть отдельные хорошие педагоги в Самаре, Казани, Ростове, Вологде. Но в целом российская архитектурная школа, хотя и обладает глубокими традициями, в последнее время  далеко отстала от мирового уровня образования. И обсуждать, почему затормозила наша архитектурная школа, это все равно что обсуждать — почему Россия вообще затормозила и на каком этапе. Были трудные годы, когда архитектуры почти не было в стране, поэтому есть объективные причины.Если говорить про наиболее значимые мировые школы, то традиционно это американские университеты — Колумбийский, Гарвардский, Корнельский. В Европе лидирующие места сейчас занимают Технический университет в Делфте в Голландии, три превосходных школы в Швейцарии — в Цюрихе, Лозанне и Мендризио, Мадрид и Барселона в Испании. Безусловно, Англия — Архитектурная ассоциация, Бартлет, Вестминстер, Лондонский университет Метрополитен, с которым сотрудничает наша школа МАРШ. В Японии много  хороших архитектурных школ, в Южной Америке – Чили и Мексика… Есть очень много прекрасных мест для учебы. Наши студенты, увы, ограничены в возможностях выбора даже внутри страны.

4. Помимо обязательной учебной программы нужны ли какие-то дополнительные знания и навыки? Где и как их можно получить?Архитектура — это и искусство, и наука,  и техника, и философия, и поэзия, и еще много чего. Сколько бы всему этому ни учили в институте, всегда будет недостаточно, поэтому могу порекомендовать архитектору учиться всю жизнь, везде и всему.Традиционно существует представление, что архитектор прежде всего должен уметь рисовать. Хотя рисунок важен в работе архитектора, я не считаю, что это определяющий компонент профессии — не обязательно  хорошо рисующий человек  становится архитектором.  Архитектура, бесспорно, искусство, но не искусство рисования. Художественные практики в наше время гораздо многообразнее просто рисунка — это и инсталляции, и перформансы,  и видеоарт, и фотография. Самые разные формы творчества могут добавить к профессиональному образованию важные штрихи.Архитектурное образование связано с таким обширным кругом знаний и умений, что оно позволяет довольно легко сориентироваться в разных областях, поэтому из архитекторов легко уходят в разные творческие профессии. В поэзию, как Андрей Вознесенский,  в театр, как Сергей Бархин. Участники групп «Пинк Флойд» и «Пет Шоп Бойз» — тоже архитекторы. Янис Ксенакис, замечательный композитор в свое время был сотрудником мастерской Ле Корбюзье.

5. Какие области архитектуры можно назвать наиболее перспективными, востребованными и высокооплачиваемыми?Ваш вопрос неспроста имеет определенный коммерческий оттенок. Архитектура, к моему глубокому сожалению, все больше определяется как бизнес, а не как социальное творчество. Для бизнеса сейчас не самые простые времена. В ситуации экономического кризиса строительство довольно сильно свернулось. Универсальный архитектор редко выбирает, в какой области ему работать: заниматься ли ему жильем или театрами. Как правило, не он выбирает, а его выбирают и дальше от этого зависит его профессиональный и экономический успех. Во всем мире моментом выбора может стать победа на конкурсе. У нас  же конкурсов  нет и в помине.А востребовано сейчас то же, что и всегда: будущее исторических центров, массовое жилье, проблема разрастания городов. Сегодня модная тема — это экология, энергоэффективность и «устойчивое развитие», хотя мне кажется, что эти вопросы всегда существовали и традиционно решались на уровне здравого смысла и профессиональной ответственности.

6. Что легче: найти интересную и хорошо оплачиваемую работу архитектора в России или уехать работать за границу? Если второе, то куда именно?В России не хватает архитекторов, а за границей из наших более или менее успешно ассимилировались буквально единицы. Поехать можно, но другое дело — насколько легко будет реализоваться: везде  существуют свои профессиональные сообщества, и в них внедриться очень непросто. Больших русских имен там вы не найдете. Это одна из наших проблем: российская архитектура слабо интегрирована в мировой процесс, наши архитекторы не включены в глобальный архитектурный оборот. В то время, когда в Россию приглашают десятки западных архитекторов, русских архитекторов почему-то никто не зовет ни в Лондон, ни в Париж. В какой-то мере это связано с недостатками в подготовке, но по большей части, как я уже говорил, с дезинтегрированностью России в мировое архитектурное сообщество.Если говорить о том, где сейчас самые большие архитектурные рынки, то, конечно, это Китай. Вся мировая архитектура сейчас работает на Китай, там строится сумасшедшее количество зданий. Это вообще, наверное, самый успешный архитектурный рынок в истории. И китайские архитекторы, кстати, благодаря этому интегрировались в глобальное мировое архитектурное пространство. Во всем мире больше всего архитектурных студентов из Китая. А в 2012 году самую главную международную архитектурную награду — премию Притцкера — получил китайский архитектор Ванг Шу. Русские архитекторы даже близко не подошли к тому, чтобы претендовать на такую награду.

7. Что бы вы посоветовали человеку, молодому или не очень, который вдруг захотел стать архитектором?Не надо обольщаться — если человек хорошо рисует, то это еще не достаточное основание для того, чтобы стать архитектором. Надо проверить в себе наличие тех качеств, о которых я говорил вначале: надо начать внимательно присматриваться к миру, начать фиксировать свои ощущения и умозаключения, записывать, зарисовывать, начать читать книжки об архитектуре, изучать памятники архитектуры и все окружающие пространства. И тогда со временем, может быть, удастся стать архитектором.

Иван Овчинников: «Профессия интересная, надо идти и пробовать»

1. Когда вы решили стать архитектором и как им стали?Когда я выбирал институт, то вначале пошел посоветоваться к маме, а она у меня радиовзрыватель, заканчивала Бауманку. Я говорю: «Мам, куда мне идти учиться?» Она говорит: «Иди в Бауманский». Я подумал и понял, что мне туда совсем не хочется. Пошел к папе, а он архитектор и посоветовал идти в архитектурный. Я решил, что там поинтересней. О том, когда я стал архитектором, даже неудобно говорить. Ну, наверное, когда построил свой первый дом два года назад.

2. Какими качествами должен обладать человек, который хочет состояться в профессии архитектора и стать востребованным? Как ему понять, что он правильно выбрал профессию? Есть ли какие-то возрастные ограничения, после которых начинать уже поздно?Необходим довольно большой набор качеств. В первую очередь, чувство вкуса и фантазия. Также, безусловно, важны чувство конструкции, чувство материала. Огромное значение имеет понимание всех жизненных процессов, которые происходят вокруг нас. Архитектор должен быть и социологом, и психологом, поскольку в каждом архитектурном проекте происходит своя жизнь, и очень важно ее понимание и осознание.Понять, что правильно выбрал профессию, мне кажется, очень сложно и не только в архитектуре. Вот я до сих пор сомневаюсь (смеется — прим. ред.). Надо попробовать, только так — опытным путем. Что касается возраста… Кто-то выбирает этот путь смолоду и идет по нему, кто-то сворачивает после окончания института, а кто-то становится архитектором уже к зрелым годам и находит себя в этом деле.

3. Какие учебные заведения в России и за границей готовят сильных архитекторов? Есть ли у российского архитектурного образования свои особенности, плюсы и минусы? В чем они проявляются?Естественно, очень сильная школа в Голландии. По инженерии, конструктиву и по осознанности сильная школа в Германии. Лично мне понравился подход у финнов и у шведов: у них он, что ли, более приземленный и имеет более тесную связь с реальностью.В России основной архитектурный вуз – МархИ, хотя в последнее время принято считать, что он не дает того образования, которое нужно современному архитектору, и я отчасти эту позицию разделяю. И плюс, и минус нашего отечественного архитектурного образования — в мощной фундаментальной подготовке, но в целом оно оторвано от реалий. Человек выходит из МАрхИ, зная историю архитектуры, умея рисовать, умея разрабатывать концепции, но полностью проект он построить не готов — не хватает знаний, они все какие-то очень поверхностные.

4. Помимо обязательно учебной программы нужны ли какие-то дополнительные знания и навыки? Где и как их можно получить?Нужно понимание рынка, понимание материалов, понимание требований заказчика, понимание конструкций. Эти знания обычно получают, когда уже идут работать в какие-то архитектурные мастерские. Там и начинается реальное обучение. Что касается дополнительного обучения, то мы с 2005 года организуем фестиваль «Города», в рамках которого стараемся заполнить часть пробелов в архитектурном образовании. Во всех европейских вузах очень распространена практика работы с материалами, и сам процесс проектирования и обучения более жизненный и больше привязан к реалиям. Нормальной практикой в западном образовании считается строительство учебных проектов в натуральную величину — то есть студент может участвовать в строительстве дома еще на первых курсах. На мой взгляд, это очень важно для архитектора. Если ты своими руками построил дом, совершенно по-другому начинаешь воспринимать то, что ты проектируешь. Мы то же пытаемся сделать и в России — даем возможность архитекторам реализовать свои проекты «от» и «до».Этой зимой мы проводим фестиваль в парке искусств «Музеон», где будет построен 21 «микродом» — функциональные эксплуатируемые объекты площадью от 5 до 15 квадратных метров. По сути, это задание на дом-комнату. Каждый участник должен понять на этом проекте, как устроен пирог стен, как работает тот или иной материал, что такое энергоэффективность и как банально сделать так, чтобы в доме было тепло. Какие-то примитивные вещи, которым как раз в МАрхИ не учат. Микродома будут строиться зимой в непростых условиях, а потом полгода они будут функционировать как общественные и жилые здания. Все это время мы будем их тестировать — оценивать по тем критериям, которые на западе уже давно стали нормой, а в России практически не используются. В российской практике такое делается впервые.

5. Какие области архитектуры можно назвать наиболее перспективными, востребованными и высокооплачиваемыми?Не берусь судить про высокооплачиваемость, но по ощущениям это небольшие проекты, которые ближе к конкретным заказчикам, материалам и строителям. В большой архитектуре намного сложнее сделать имя и строить крупные общественные или жилые здания. Это удается единицам. А интерьеры, квартиры, коттеджи проектируют все кому не лень. У меня ощущение, что денег там больше, но насколько это способно приносить творческое удовлетворение — каждый уже решает сам.

6. Что легче: найти интересную и хорошо оплачиваемую работу архитектора в России или уехать работать за границу? Если второе, то куда именно?Я никогда не искал работу за границей. Но, насколько я знаю, за границей с нашим образованием принимают на работу неохотно.

7. Что бы вы посоветовали человеку, молодому или не очень, который вдруг захотел стать архитектором?Помню, еще до поступления в институт я был с родителями на какой-то архитектурной тусовке. И там присутствовал уже состоявшийся архитектор, но сильно подвыпивший. И когда он узнал, что у меня есть планы на эту профессию, то сказал: «Вань, если хочешь стать таким же, как я, иди в архитектурный».Ну, а если серьезно, то профессия интересная, надо идти и пробовать. Все архитекторы любят свою работу, и есть за что любить. Когда ты что-то построил и тебе удалось реализовать свои творческие планы, ты получаешь удовлетворение. И это самое главное. Никогда не нужно идти на компромиссы и на уступки, надо выдерживать давление со всех сторон, отстаивать свою позицию, держать качество архитектуры и отвечать за свои действия.Я не берусь давать каких-то универсальных рецептов, но надо понимать, что архитектура — это не просто рисование эскизов и гуляние по стройке с важным видом. Это тяжелая работа и часто ненормированный график без сна и отдыха. Любой архитектурный проект — это сложнейший механизм. Человеку, который не готов к долгой скрупулезной работе, будет тяжело.

Данир Сафиуллин: «Надо любить жизнь, людей, их жилище»

1. Когда вы решили стать архитектором и как им стали?В далеком детстве в городе Буинск под Казанью я закончил художественную  школу. Я с детства очень любил рисовать. Когда встал вопрос о выборе профессии, я понял, что поблизости нет ни одного художественного вуза, лишь архитектурный в Казани. Он опосредованно, но все же был связан с рисованием. Туда я и решил поступить. А вообще я тогда об архитектуре знал очень мало. Уже в процессе я понял, что это за профессия и чем занимаются архитекторы. Надо сказать, меня это очень сильно заинтересовало.

2. Какими качествами должен обладать человек, который хочет состояться в профессии архитектора и стать востребованным? Как ему понять, что он правильно выбрал профессию? Есть ли какие-то возрастные ограничения, после которых начинать уже поздно?Надо любить жизнь, людей, их жилище. Без этого сложно проектировать дома и интерьеры. Чтобы создать комфортное жилье, надо иметь любовь к самому процессу и тогда все получится.Я понял, что правильно выбрал профессию в институте. Осознал, что без архитектуры мне уже не интересно. Мне кажется, что в любом возрасте можно начинать проектировать и есть много примеров, когда люди уже в преклонном возрасте начинали заниматься архитектурой и продолжали этим заниматься до самого конца.Насколько мне известно, швейцарский архитектор Петер Цумтор вначале был мебельщиком, плотником и только потом стал проектировать и строить дома. К этой профессии можно прийти по-разному и в разном возрасте.

3. Какие учебные заведения в России и за границей готовят сильных архитекторов? Есть ли у российского архитектурного образования  свои особенности, плюсы и минусы? В чем они проявляются?В основном все сильные российские архитекторы — это выходцы из МАрхИ. Есть приличные школы архитектурного образования в Новосибирске, Нижнем Новгороде, Казани. При этом очень талантливые архитекторы и интересные проектировщики добиваются успеха в своей карьере и становятся звездами архитектуры независимо от школы, благодаря своим личным качествам.Минус российского образования в его негибком и устаревшем подходе. Мы до сих пор руководствуемся СНиПами — нормами и правилами строительства, которые пришли к нам еще из советских времен. Они очень сильно ограничивают архитекторов в действиях.  К примеру, возьмем классическое дерево: мы по ограничению СНиПа не можем его применять в  малоэтажных общественных зданиях, потому что это запрещено.И к слову, об иностранных подходах к обучению. Помню, по обмену к нам приезжали из Швейцарии группы архитекторов и у нас был совместный урок быстрого проектирования на определенную тему. У них была всего лишь одна картинка какого-нибудь интерьера, и они могли рассказать по ней всю концепцию: как это будет выглядеть, каков замысел. У нас же были планы, разрезы, фасады, все по шаблону, как правильно учили. У них больше свободы мысли. Что касается зарубежного образования в целом, то тут у меня нет однозначного ответа. Чтобы выбрать для себя какую-то определенную школу, нужно пробовать, если есть возможность. Нужно смотреть, что ближе.

4. Помимо обязательно учебной программы нужны ли какие-то дополнительные знания и навыки? Где и как их можно получить?Они нужны всегда и постоянно. Мир не стоит на месте, все время появляются новые материалы, новые технологии. Все это увеличивает пространство для творчества в архитектуре и строительстве. Получать и искать эти знания нужно самому. Если раньше было сложно найти эту информацию, то сейчас в современном мире это не проблема.В Москве открываются различные архитектурные школы: институт «Стрелка»,  МАРШ, Британская школа дизайна. У всех разные методы обучения и свои особенности. Студент может параллельно учиться иным подходам.

5. Какие области архитектуры можно назвать наиболее перспективными, востребованными и высокооплачиваемыми?Наверное, нужно искать заработок там, где есть частный капитал.   Государство очень скромно оплачивает градостроительные проекты, плюс законодательные базы очень сильно ограничивают нормами. Поэтому выгодно работать с частными инвесторами и, скорее всего, в области общественных сооружений: культурных и досуговых объектов. Еще есть сфера частного интерьера, когда заказчик и инвестор вкладываются во внутреннее пространство — свой дом, офис.

6. Что легче: найти интересную и хорошо оплачиваемую работу архитектора в России или уехать работать за границу? Если второе, то куда именно?Сложно везде. Но преимущество работы в России — это большая территория и большие потребности: много городов, поселков, а значит больше работы. Если говорить о Европе, то там очень большая плотность и уже практически негде строить, поэтому сильная конкуренция. Уезжать не так уж и легко. Если человек едет не ради большого заработка, а хочет получить некий новый опыт в архитектуре и творчестве, то он может поехать в Европу, в Японию. А если он хочет заработать денег, то надо ехать в те страны, где ведется масштабное строительство: Арабские Эмираты, Китай, Казахстан. Все зависит от конкретных потребностей.

7. Что бы вы посоветовали человеку, молодому или не очень, который вдруг захотел стать архитектором?Нужно интересоваться наукой, культурой, образованием и иметь познания во всех этих областях. Нужно постоянно развиваться и познавать. И самое главное — нужно уметь видеть будущее и конечный результата своей работы: каким будет объект через десять лет.

Сергей Чобан: «Главная цель — найти свою философию»

1. Когда вы решили стать архитектором и как им стали?Я учился на графическом отделении в художественной школе имени Бориса Иогансона при Академии художеств СССР, тогда еще в Ленинграде. Это была одна из двух школ в городе, которая готовила будущих художников в рамках лицея. Всегда интересовался архитектурой через рисунок: делал много рисунков, пейзажей со зданиями, мне была очень интересна и петербургская архитектура, и архитектура, например, Древнего Новгорода. И тем не менее, я целенаправленно хотел стать художником-графиком. А потом случилась довольно странная вещь, которая и определила мою дальнейшую судьбу. Я проиллюстрировал книгу автора, который был в Советском Союзе запрещен. Это не было каким-то сознательным выступлением — чистая случайность: нашел книгу на даче, она меня поразила, и я ее проиллюстрировал. Мои работы очень понравились и попали на полугодовую выставку. Пришли люди из Академии художеств, увидели, на какую тему иллюстрации, и мне любезно сказали, что на «идеологический» факультет лучше документы не подавать и что единственная возможность для меня — это архитектурный. Мне сказали: «Ты хорошо занимаешься математикой, физикой, у тебя хороший рисунок, ты хорошо рисуешь здания, так делай это». И вот так, не желая того, я поступил на архитектурный факультет.Сегодня с расстояния тех изменений, которые произошли в Советском Союзе, а потом в России, я могу сказать: как хорошо, что я не стал художником. То, что сейчас происходит в искусстве, я никогда не понял бы и не смог бы в этом направлении двигаться. Поэтому в то время для меня это было несчастьем, которое привело к счастливой развязке. Я поступил в Академию художеств на архитектурный факультет, оказался в этом замечательном входном вестибюле академии, и меня захватила эта атмосфера.

2. Какими качествами должен обладать человек, который хочет состояться в профессии архитектора и стать востребованным? Как ему понять, что он правильно выбрал профессию? Есть ли какие-то возрастные ограничения, после которых начинать уже поздно?Нужна довольно быстрая реакция. Зачастую ты должен принимать решения в сжатых во времени обстоятельствах. В рамках одного разговора ты не всегда можешь сказать: я должен подумать, я должен с кем-то посовещаться. Если ты хочешь быть лидером, архитектором, который какие-то вещи привносит в жизнь, ты должен быстро уметь принимать решения, за которые тебе потом не будет стыдно. Должна быть реактивность в дискуссии с коллегами, с сотрудниками, с заказчиком, с властями. Вторая важная часть — это лидерские качества и умение брать на себя ответственность за эти принятые решения, умение реализовывать их потом в работе с коллегами и сотрудниками. Но это скорее инструменты.А главное – это некое свое видение архитектуры, города. Это цель, к которой ты движешься всю жизнь и, наверное, никогда ее в идеале не достигаешь. Это некий путь к себе. Осознать: а какой город нравится тебе, а в каком городе ты сам хочешь жить, в каком здании и как архитектурными средствами твои замыслы воплотить. Главная цель — найти свою философию в этом огромном мире архитектуры и архитекторов.Понять, насколько человек обладает быстрой реакции, задатками лидера и другими механизмами воплощения своих идей, можно, думаю, на последних курсах обучения. А вот уйти от подражания и невольного повторения того, что уже делают другие, найти свой мир для этой реализации и найти свое собственное «я» — это процесс длительный. По этому пути нужно двигаться долго, и очень поздний возраст может привести к каким-то результатам. В тридцать, в сорок и в пятьдесят можно понять — что именно ты хотел сказать в этой профессии.

3. Какие учебные заведения в России и за границей готовят сильных архитекторов? Есть ли у российского архитектурного образования свои особенности, плюсы и минусы? В чем они проявляются?Мой опыт подсказывает, что в Европе это Швейцария. В Цюрихе техническая высшая школа, безусловно, одно из лучших учреждений. Если говорить о Германии, то это Брауншвейг или Ахен — два университета, которые готовят хороших специалистов.Что касается России, то, на мой взгляд, образование МАрхИ по-прежнему лидирующее, и у нас в офисе много выпускников этого вуза, которые это подтверждают. В Санкт-Петербурге лидерство поделено на две равные половинки между архитектурным факультетом института Репина и инженерно-строительным университетом.Мне кажется, что основу все равно задает сочетание учебы, практики и тот профессор, с которым ты непосредственно общаешься. Редко студент может добиться успеха, самостоятельно работая над собой. Все-таки нужен спарринг-партнер, наставник, с которым ты проговариваешь все свои идеи. Он должен раскрыть необходимые качества, не пытаться эти качества заглушить или наоборот вытащить на свет божий слишком рано. Мне очень повезло с моими профессорами. Но образование сегодня складывается не только из университета, а и из работы в фирмах, в частных компаниях архитекторов. Из той практики, которую молодой архитектор получает еще на стадии обучения, работая в частных компаниях.Что касается сильных и слабых сторон, то я не вижу никаких преимуществ или недостатков российского и зарубежного образования друг перед другом. В какой-то момент мне казалось, что техническая сторона лучше на Западе, а в России мне нравилась рисовальная подготовка. Сегодня все смешалось, потому что многие вещи делаются студентами в компьютере, начиная от идеи и заканчивая проектированием. Более технические познания современных конструкций происходят на уровне глобального обмена информацией через интернет, через различные публикации. Все технологии примерно известны. Сказать, что рисование рукой является гигантским преимуществом, я тоже не могу. Скорее это некая гимнастика, которую можно заменить другой. Рисовать очень хорошо, например, как рисую я, — задача очень индивидуальная, и ни один институт привить это не в состоянии.

4. Помимо обязательно учебной программы нужны ли какие-то дополнительные знания и навыки? Где и как их можно получить?Это даже не назовешь знаниями или умениями. Должно быть два основных обстоятельства, которые, на мой взгляд, необходимы архитектору: это хорошее здоровье и знание языков. Я считаю не лишним знание математики, как глобальной гимнастики для мозга. Такая тренировка позволяет грамотно и четко излагать мысли.

5. Какие области архитектуры можно назвать наиболее перспективными, востребованными и высокооплачиваемыми?Сегодня востребованы все области. В России идет активное строительство всего чего угодно: университеты, музеи, театры, я уж не говорю об офисных, жилых и торговых зданиях. Другое дело, что все всех областях нужно повышать качество того, что делается, оно не достигло того уровня, который можно было бы считать среднеевропейским.

6. Что легче: найти интересную и хорошо оплачиваемую работу архитектора в России или уехать работать за границу? Если второе, то куда именно?Если говорить о выпускнике, который ищет работу как сотрудник, то при наличии знания иностранных языков, определенных способностей и знания всех механизмов, включая компьютерную программу, шансы равны. У меня есть большой офис в Германии, в котором, кстати, работают, в том числе и выпускники МАрхИ. Найти работу нашему выпускнику в берлинском офисе вполне возможно при наличии разрешения на пребывания и других формальностей, которые существуют.Если вы самостоятельный архитектор, то, конечно же, рынок на Западе более жесткий и найти заказ там гораздо сложнее. Сделать имя сложно всегда. Это больше, чем просто получить заказ. Это получить десятки заказов и подтвердить решением этих задач, что ты являешься специалистом необходимого уровня. Это всегда тяжело, и иностранцу во много раз тяжелей, чем человеку, который говорит на родном языке этой страны.И если есть желание попробовать свои силы за пределами России, то лучше обратить внимание на страны, где более стабильная экономика, причем стабильная не только в пункте «сейчас». В какой-то момент Испания была очень интересна, но теперь мы видим, что там происходит. Если говорить о стабильных странах, то это Германия, Голландия, Англия и Америка.

7. Что бы вы посоветовали человеку, молодому или не очень, который вдруг захотел стать архитектором?Если кто-то просто задумывается, не приложив к этому никаких усилий: не обучаясь в художественной школе, не находясь в детской архитектурной школе, не поработав ни с объемом, ни с плоскостью, не попытавшись перевести свою мысль в некое изобразительное начало; если это желание абсолютно абстрактное, из серии «нравится профессия архитектора, а еще вчера нравилась профессия врача» — в этом случае, наверное, лучше все еще раз взвесить и не рисковать. Потом может быть большое разочарование. Когда я заканчивал институт, у нас каждый курс был более 50 человек, но сегодня занимаются архитектурой очень немногие.Если желание пойти в эту профессию связано с тем, что человек с детства много конструировал и макетировал, постоянно выстраивал объемы, много рисовал здания, если замечал здания на улице и отдавал себе отчет в том, почему одно здание нравится, а другое нет; если мозг вращается вокруг строения как такового, то есть вероятность, что это — твое.

Источник: Газета.ру

Как архитекторы делают взрослые проекты вместе с детьми

Основатели «Драконопроекта» первыми в Москве стали говорить о важности проектирования детских пространств – дворов, школ, площадок – вместе с детьми. И теперь реализуют это на практике. «Афиша Daily» поговорила с командой и узнала, с чего все начиналось и почему важно, чтобы дети придумывали город сами для себя (а взрослые им помогали).

Чем занять детей

Анна: Как многие проекты, начиналось все на кухне, в 2014 году. Несколько архитекторов – мы на тот момент работали в бюро Wowhaus – решили, что отдать детей заниматься творчеством решительно некуда. Кругом мастер-классы – нам же нужен был формат, когда дети придумывают сами. Первое занятие провели дома. Зашло классно! К нам стали присоединяться друзья. Первые полгода мы делали проект бесплатно, экспериментировали, оттачивали нюансы.

У нас не было цели сделать из детей архитекторов. Было четкое ощущение, что у них есть творческий импульс и они ищут, куда себя приложить.

Мы проводили занятия каждую субботу. К нам приходили участники от 5 до 12 лет. Кстати, есть стереотип о том, что малыши мешают старшим и наоборот. Но это не так. При правильной постановке процесса они отлично взаимодействуют. Для них это суперважно в таком возрасте, и в итоге получается отличная коллаборация.

Сначала мы придумали архитектурный эксперимент. Стали задавать детям нешаблонные вопросы: «Если бы животные могли нанять себе архитекторов, то какое жилье они бы себе построили?» Каждый ребенок проектировал как будто по заказу.

Постепенно у нас стали появляться полноразмерные программы, например, «Архитектура +». Мы нарочито сочетали нашу профессию с самыми разными вещами – биологией, едой, анимацией, механикой, физикой – чем угодно! После успешного сотрудничества решили пригласить популяризатора, автора игры «Эволюция» Дмитрия Кнорре к совместной разработке образовательной программы «Архитектура + Биология». Работая в бюро Wowhaus над детской зоной Московского зоопарка, мы искали биолога-популяризатора, того, кто умеет рассказывать интересное современным детям. Искали возможность сместить фокус с посещения зверинца на посещение научной станции для детей. Кроме архитектурного проекта разрабатывали его интерактивное наполнение.

Дмитрий рассказывал уникальные фишки про создание вселенной, про жизнь на Земле, про то, о чем не узнаешь из школьного курса биологии. Мы наслаивали на это архитектурное осмысление. Итогом программы стал арт-объект – планета. Дети придумали законы, по которым эта планета появилась, вымышленных животных и жителей, дома для них. В этом весь смысл наших занятий.

Мы не учим рисовать или чертить, но мы можем создавать чудо, вселенную, проект. Но чтобы это сделать, придется научиться резать ножом, пользоваться скотчем, ровно чертить по линейке, рисовать эскиз. Через все это происходит мощное раскрепощение, складывается команда, приобретаются навыки.

Анастасия: В «Архитектуре +» была программа «Театр и пространство». На стыке двух сфер всегда возникает звенящий момент. Было пространство площадью 200 квадратных метров, которое нужно было преобразовать в мир выдуманного героя Толика.

Там творилось нечто. Дети были полностью в краске, разрисовывая стены. Они придумывали, как сделать пространство его страхов, его путешествий, его писем. Апофеозом стал лабиринт – дом Толика с его придуманным бытом и множеством странных предметов, которые выдумала детская фантазия.

Анна: В это время нас, по сути экспериментальный клуб, с этим домом Толика позвали на «АРХ Москва». Там мы чувствовали себя настоящими панками! Вокруг – макеты с идеально ровными линиями и мы с картонным вигвамом. Зато внутрь можно было залезть, посидеть, посмотреть видеоролик, который дети сами сняли про путешествие Толика. Хорошо, что «АРХ Москва» приняла нас с этим – это было классным сюрпризом.

Кони и драконы

Анна: Название проекта точно не должно было быть чем‑то вроде «Детской архитектурной студией № 1 при институте чего‑нибудь». Как‑то мы определили правила жизни: мы за то, чтобы архитектурное сообщество стало открытым для людей, мы хотим, чтобы люди разбирались в архитектуре вне зависимости от профессии, мы стремимся не закрепощать рамками, а дать возможность фантазировать. Для названия искали слово, которое бы сразу запоминалось и вызывало улыбку. Так появились «Кони на балконе». Вопрос «Почему именно так?» всегда вызывал диалог.

Сначала «Кони на балконе» были самоиницирующейся командой из 10–15 человек. Потом кто‑то понял, что готов вывозить воз административной работы, а кто‑то хочет просто проводить мероприятия и работать с детьми. Постепенно сформировался совет из пяти или шести человек. В прошлом году мы начали глобальный перезапуск, сделали паузу, переосмыслили и додумали наши форматы, расширили аудиторию. Все это стало «Драконопроектом».

От фестивалей до профессоров

Анна: Нас стали звать на разные городские фестивали. Мы были на всех Seasons, на их фестивале «Детские люди» мы отвечали сразу за несколько станций, читали лекции про детские пространства и создали главную навигационную арт-инсталляцию. Все это было городским развлечением, мы работали на широкую аудиторию.

В то время несколько партнеров детского образовательного проекта объединились и создали бюро «Дружба», чтобы заниматься общественными пространствами и развитием территорий. С самого начала мы поняли, что проектировать хочется вместе с детьми. Так появилась коллаборация «Дружбы», «Коней на балконе» и фестиваля «Арт-овраг» в Выксе вместе с Любовью Гурарий и Романом Ермаковым. Мы нашли место в городе, исследовали его проблематику, вместе с детьми спроектировали, построили это в DIY-формате и на следующий год реализовали полноценно.

Сейчас мы понимаем, что проект живет своей жизнью. Детьми, да и не только, место осознается как одно из самых крутых в городе.

Анастасия: Этот проект показал, что можно создавать места, которые не опустеют, когда фестиваль закончится, дал мощный заряд и энтузиазм тем людям, которые в Выксе живут. Они стали соавторами, поняли, что могут продолжать без нас. Площадка находится по адресу Пирогова, 6, – так вот они придумали день пирога и его празднуют.

Анна: Так нас заметило архитектурное сообщество. В 2017 году нас позвала к себе Архитектурный школа МАРШ. В архитектуре есть большая проблема: люди доучиваются до третьего-четвертого курсов, после чего понимают, что они повара, художники, фотографы, модели, журналисты, писатели, танцоры, театралы и так далее – кто угодно, но не архитекторы. И уходят. У МАРШа был запрос на то, чтобы к ним на программы приходили подростки, нацеленные на профессию. Так появилась еще одна наша компетенция – ранняя профориентация в творчестве.

Анастасия: Мы стали кураторами летних интенсивов и годового курса, который позволил включить подростков в профессиональную архитектурную среду. Слушателям было от 12 до 16 лет.

Мы хотели показать профессию во всем многообразии, сложности и волшебстве. У нас не было отдельно рисования, лепки, черчения. Вместо этого мы придумали целую программу, как включить подростков. Сначала был блок знакомства, в результате которого создалась команда. Мы хотели сформировать комьюнити, и выпускники курсов общаются до сих пор. Это среда, в которой они могут друг друга поддерживать. И мы их поддерживаем. Дальше была важная тема чувства пространства. Мы старались сопоставить свое тело с пространством, с помощью двигательных практик стать частью объектов и понять, что мы хотим в этом пространстве создать. Мы задавали правильные вопросы, которые помогли студентам сложить свое мнение о тех явлениях, о которых они раньше не задумывались. Как устроен путь от дома до учебы, как звучит город и так далее. Одной из задач было помочь понять, какое направление им интересно, что они могут взять из архитектуры. Мы приглашали лекторов, делали коллаборации, которые помогали стереть все грани о привычном понимании архитектуры.

Финалом программы для подростков было создание объекта. В процессе мы поняли, что в городе для подростков очень мало пространств, и решили вместе изобрести, что это может быть. Потом в своих «взрослых» профессиональных проектах мы стали больше задумываться об этом. Получился двусторонний процесс: мы – им, они – нам.

«Давайте сделаем это с вашими детьми»

Анна: Сейчас самая частая история, когда к «Дружбе» приходят и говорят: «Сделайте нам детскую площадку». Мы отвечаем: «Давайте сделаем это с вашими детьми!» К нам обратился директор Европейской гимназии Иван Боганцев с предложением спроектировать детскую площадку для двора начальной школы. В ответ мы сказали: «У вас развивающаяся современная школа, активные дети, педагоги и родители, давайте сделаем вместе». В итоге мы целый год проектировали пространство с детьми. Сделали две программы: одну – внутреннюю, для учеников гимназии, вторую – внешнюю, для наших учеников. Первые полгода изучали разные пространства, начиная с личных квартир ребят. Думали, как бы могли их изменить, будь у нас волшебная палочка, и что могло поменяться вслед за этим. Если, например, вместо комнаты мне нужна шоколадная фабрика, то как изменятся фасад и весь дом? Начинали с фантазий, потом перешли к реальности. Дети от 5 до 12 лет сами делали исследования дворов, сами составляли анкеты, сами опрашивали одноклассников, родителей, учителей, администрацию школы. После этого разрабатывали уникальные форматы: кто‑то предложил «дом планет», кто‑то придумал бар с водопроводом, кафе для родителей, кто‑то спроектировал портал-огород. В финале мы суммировали все форматы, которые придумали дети, в один и устроили поп-ап-стройку. Получившийся объект стоит до сих пор, и дети пользуются им как игровым пространством.

После этого у нас был опыт работы с «Новой школой», когда мы создали концепцию двора со всем педагогическим и административным сообществом. Это наш любимый проект. Очень сложная территория: Минское шоссе, страшная застройка вокруг, узкая полоска вдоль школы, куда сложно вместить все, что хотелось.

Вместе с сообществом мы проанализировали все запросы и потребности. И еще раз убедились, что дети – это суперсила, центр любого пространства.

В прошлом году мы выиграли конкурс инновации в образовании вместе с МГПУ. У этого вуза есть лаборатория развития ребенка. Они, как и мы, работают над темой детского соучаствующего проектирования. Только они – с научной теоретической точки зрения, а мы – практики. Победа должна дать возможность реализовать один из школьных дворов. Подробно наш кейс рассматривает проект для Московской муниципальной школы 91.

Анастасия: Если он будет реализован, это станет примером, как при помощи детей уйти от шаблонов и придумать то, что нужно для конкретного сообщества вместо скучных лавочек и типовых качелей.

Мы понимаем, что нет единого решения для всех школ. Но хотим создавать методики для муниципальных школ, практиковать соучастное проектирование. Мы протаптываем путь.

Анна: Сейчас мы реализуем проект для Павловской гимназии, которая находится на огромной загородной территории и состоит из шести зданий. Полгода мы провели со всей школой. Делали соучаствующие сессии, куда приходило по 60–80 человек: учителя, администрация, родители, дети, дирекция. В итоге мы нарисовали эскиз для всех общественных пространств гимназии, а еще эскиз проекта территории. Разработали уникальные форматы – так в интерьерах появились тематические острова, например, учебный остров для самостоятельной командной работы старшеклассников или мягкий остров, где можно снять стресс.

Новое пространство или «как взрослые»

Анна: Мы начали с family-friendly-сообщества, потом перешли к архитектурному, сейчас развивается история с образовательным. Это неожиданный поворот для нас. Мы стали крепче и основательнее и решили, что хотим продолжать экспериментировать. От подростков мы получили острый запрос не только на образовательные программы, но и на создание сообщества. Архитектурная жизнь начинается довольно поздно. В лучшем случае лет в 16 можно пойти на курсы, где будут развивать навыки, но не будут говорить о проектировании. Студент нашей программы для подростков, хоумскулер 14-летний Глеб Пушкарев: он с 12 лет активист Greenpeace, выступает на TED, рассказывая про то, как устроена экологическая обстановка на Burning Man, потому что три года подряд ездит туда с мамой. Он создает собственные компьютерные игры, интересуется мэппингом. Вот пришел к нам архитектуре заодно поучиться. Ему, как и другим подросткам, нужно пространство, где можно генерить. Подросткам с 12 лет суперважно комьюнити, где старшие ребята типа нас могут их поддерживать и направлять, помогать создавать собственные проекты. Поэтому мы по-настоящему задумались об интернатуре подростков и уже проводим первые экспериментальные встречи с ребятами, нащупывая тему для исследования и их будущего самостоятельного проекта, который они будут делать на базе нашего архитектурного бюро.

Сейчас бюро «Дружба» объединяется с «Драконопроектом», они будут существовать в одном пространстве арт-кластера «Плутон». Ребята будут пару раз в неделю с нами проводить время: частично участвовать в наших проектах, частично быть экспертами – там, где это касается среды, детей или подростков. Также делать свои проекты, участвовать в архитектурных конкурсах.

«Драконопроект» только начинает становиться бизнесом. В первые три-четыре года это была попытка выйти в ноль. Так всегда и бывает, когда дело начинается с импульса, а не с того, что его рассчитали наперед. Самое уникальное в проекте – образовательная команда: архитекторы, психологи, графические дизайнеры, художники, строители. Если человек хочется присоединиться к команде, он должен сначала побыть волонтером, понаблюдать. С каждым членом команды мы проговариваем то, какие у него личные цели, желаемые роли в проекте, чем он хочет заниматься. Кто‑то говорит, что хочет сделать программу про шрифт, кто‑то – про то, как архитектура взаимодействует с городом. Часть команды пишет книгу про «Город для детей». Кто‑то занимается видео-артом. Мы структурируем это и превращаем в складную сеть программ. Внутри есть обязательства, но по факту это большая семья. Никто никого не тянет, никуда не толкает. Хотя мы постепенно превращаемся во что‑то похожее на организацию. Вот запустили программы «А+ Текст», «Техника архитектуры», «Архитектурный детский сад Дра-ко-ко» для детей от трех до пяти лет, «Интернатура Драконов» с поддержкой проектов подростков. Достроили свое пространство и скоро станем совсем «как взрослые».

Как работают IT-архитекторы – наши примеры и задачи / Блог компании SimbirSoft / Хабр

Архитектор – незаменимый специалист при создании или аудите сложных IT-решений. Его задачи – заложить фундамент проекта, обеспечить гибкость и снизить риски, а в конечном итоге – обеспечить бизнесу быструю разработку и независимость в дальнейшем выборе подрядчиков.

Архитекторы особенно нужны в крупных IT-компаниях, которые ведут много проектов и для каждого выбирают оптимальный технологический стек, с учетом долгосрочной перспективы развития, плюсов и минусов каждого варианта.

Мы в SimbirSoft развиваем собственный архитектурный комитет – в нем уже 54 опытных разработчика. Делимся опытом, чем у нас занимаются архитекторы и на каких проектах они нужны.

Задачи IT-архитектора

Архитектура – это технологическая база IT-продукта. IT-архитектор, или системный архитектор – это, прежде всего, опытный разработчик. Он знает, когда полезно использовать определенную технологию, а самое главное – когда этого не нужно делать и какие есть риски.

Его задачи:

• Обеспечить баланс между стоимостью разработки и гибкостью решения для быстрого внедрения будущих требований.
• Обосновать выбор технологий: например, монолит или микросервисы, коробочное или комбинированное решение.
• Контролировать реализацию: заложить каркас системы и провести архитектурный надзор.

Говоря о хорошей архитектуре, обычно имеют в виду:

Гибкость

Возможность адаптации продукта к новым требованиям бизнеса, даже если в начале процесса проектирования они не были известны в полном объеме.

Например, при создании коробочного решения для страховых компаний мы изначально заложили 4 основных вида полисов, при этом предусмотрели возможность быстро добавить и любые другие необходимые полисы.

Соответствие

Адаптация к ограничениям системы и соответствие техническим и операционным требованиям: по технологическому стеку, работе с персональными данными, Big Data, большим количеством интеграций.

Качество

Обеспечение при проработке архитектуры оптимальных значений атрибутов качества продукта.

Рассмотрим несколько ситуаций, в которых необходима проработка IT-архитектуры.

Когда нужен IT-архитектор

По мере развития продукта зачастую возникают новые требования, а старых решений уже не хватает.

Бывает и так, что небольшая инхаус-команда работает в рамках одного технологического стека, но для решения бизнес-задач предстоит интегрировать или разработать новую функциональность и при этом подобрать оптимальные технологии реализации. Для этого разработчикам может потребоваться помощь, поскольку сейчас технологии меняются каждые полгода, сложно быть одновременно в курсе всего и иметь экспертизу во всех языках и направлениях.

В таких ситуациях обычно обращаются к опытной команде архитекторов, которая «горит» своим делом, накопила разносторонний опыт и продолжает развивать компетенции в различных технологиях.

Как правило, бизнес заказывает разработку архитектуры в IT-компании в следующих случаях:

1. Нужно разработать ПО с учетом требований законодательства.
2. Нужно с нуля разработать ПО, при этом снизить риски ошибок, срыва сроков, увеличения стоимости реализации.
3. Требуется повысить гибкость системы.
4. Система не отвечает требованиям масштабирования, нагрузки, безопасности.
5. Нет ресурсов для разработки IT-архитектуры.

Как выбрать архитектуру

При выборе архитектурного решения учитывают множество факторов, в том числе ожидаемые сроки и стоимость разработки, поддержки, развития продукта. При этом нужно учитывать плюсы и минусы каждого варианта.

Коробочное или кастомное решение?

Кастомная разработка с нуля требует времени и тщательного планирования. «Коробки» – например, такие как «1С: Бухгалтерия» – подходят для компаний с простыми и стандартными бизнес-процессами, но их возможности развития ограничены. При необходимости дальнейшей кастомизации коробка может обойтись даже дороже, чем разработка с нуля, сразу заточенная под нужды компании.

Монолитная или микросервисная архитектура?

Оптимальное решение для прототипов и простых веб-приложений (например, CRM, интранет-порталы, сайты-визитки), позволяет быстрее выпустить новый продукт на рынок и при необходимости постепенно переписывать отдельные его фрагменты. Подробнее об этом можно прочитать в нашей прошлой

статье

.

Риски: при увеличении функциональности приложения и количества активных пользователей монолит может перестать справляться с нагрузкой, и срок доставки новых фич будет долгим.

Подходит для крупных IT-систем, которые служат для решения большого количества сложных и разнообразных задач (например, маркетплейсы, социальные сети, мобильные банки). Выделение небольших сервисов позволяет чаще выпускать релизы, гибко масштабировать вычислительные ресурсы при увеличении нагрузки.

Риски: сложность разработки влечет за собой дополнительные требования к квалификации сотрудников. Для микросервисов наличие CI/CD – обязательное условие. Время на разработку будет выше, чем при работе с монолитом (при условии, что архитектурная структура монолита позволяет быстро вносить изменения).

Пример реализации

Один из наших клиентов-банков использовал коробочную систему дистанционного банковского обслуживания (ДБО). Добавить новые функции (и даже передвинуть кнопки) можно было только с помощью вендора. А значит, во-первых, релизы выходили редко (один раз в квартал), во-вторых, вся экспертиза была сосредоточена у вендора, а не в банке. Кроме того, из-за сложной балансировки клиентов монолитной архитектуры приложение работало со сбоями. Из-за этого банк обратился к нам для проработки нового решения.

Решением стала разработка новой микросервисной архитектуры ДБО, в которой каждый микросервис имеет отдельную базу данных, обеспечивая доступность приложения в любой момент. Результаты – в 5 раз меньше сбоев уже на старте, возможность выпускать несколько релизов каждую неделю. При этом сохранение экспертизы на своей стороне позволило банку дальше развивать продукт самостоятельно или с привлечением любого подрядчика.

Как работает архитектурный комитет

У разных IT-компаний свои способы работы с архитектурой. В небольших монопродуктовых командах у специалистов есть возможность напрямую посоветоваться с коллегами, опытными в тех или иных технологиях. А когда проектов много, появляется необходимость накапливать экспертизу, поскольку при переключении сотрудников с проекта на проект теряется ценный технический контекст. Выстраивая этот процесс, мы снижаем риск ошибок и неоптимальных решений.

У нас в разработке параллельно десятки проектов, и мы стремимся поддерживать внутреннее комьюнити экспертов и обмен опытом. Для этого мы создали архитектурный комитет – отдельную группу со своим руководителем.

Архитектурный комитет – это команда, в которую входят наиболее опытные разработчики Backend, Frontend, Mobile. Сейчас у нас 54 таких специалиста, их число постепенно растет.

Мы уже писали на Хабре, как мы разбираем входящие запросы и оцениваем сроки разработки. Расскажем, как в этом участвуют архитекторы.

Этапы работы

• Анализ требований

На старте проекта мы

собираем

функциональные, нефункциональные, системные и бизнес-требования.

• Проектирование архитектуры

Архитектор вместе с проектной командой выбирает оптимальное техническое решение в соответствии с планами развития продукта и бизнеса.

• Внутренний контроль

Дополнительная проверка выбранного решения 3-5 участниками архитектурного комитета. При необходимости – доработка решения с учетом рекомендаций.

• Презентация заказчику

Архитектор, ответственный за проект, формирует документ с архитектурными схемами, описанием взаимодействий и другими необходимыми материалами, обосновывает выбранное решение.

В ходе видеопрезентации заказчику архитектор рассказывает о результате своей работы, а заказчик в реальном времени задает все интересующие его вопросы.

• Архитектурный надзор при разработке

На начальном этапе разработки каждого проекта архитектор помогает заложить каркас системы и курирует архитектуру.

Следуя описанной выше схеме работы, в каждом решении мы учитываем опыт, накопленный архитектурным комитетом при реализации предыдущих проектов.

Несколько участников архитектурного комитета SimbirSoft

Вывод

С помощью архитектурного комитета мы проработали уже более сотни проектов. По нашим наблюдениям, такой подход к архитектуре обеспечивает IT-компании и заказчику несколько важных преимуществ:

• Сокращение срока выпуска продукта на рынок MVP (Minimum Viable Product)
• Сокращение времени на выпуск новых фич (time-to-market).
• Независимость заказчика: возможность выбирать любого подрядчика или вести разработку самостоятельно.
• Минимизация количества сбоев в продукте.
• Возможность найти оптимальное решение для каждой проблемы и гибкость при внедрении новой функциональности.

Спасибо за внимание! Надеемся, что статья была вам полезна.

Что делают коммерческие архитекторы?

Коммерческие архитекторы несут ответственность за создание и надзор за дизайном структуры. Работа архитектора заключается в планировании и составлении проектов потенциальных проектов. Он или она может также построить масштабную модель, и даже контролировать или управлять фактической конструкцией. Это, конечно, потребует от архитектора тесного сотрудничества со своими клиентами. В дополнение к созданию эстетически выглядящей структуры коммерческие архитекторы также несут ответственность за оценку затрат и сохранение бюджета; обеспечение безопасности конструкции здания, а также обеспечение того, чтобы конструкция имела необходимые разрешения и соответствовала нормам.

Как лицензированный профессионал, коммерческий архитектор может специализироваться на одном типе здания или дизайна. Однако те архитекторы, которые являются частью архитектурной фирмы, могут работать как часть команды, управляющей различными типами проектов. Быть коммерческим архитектором обычно выражается в отличие от жилого архитектора, и поэтому коммерческие архитекторы обычно сосредотачиваются на тех структурах, отличных от жилых домов на одну семью, как торговые центры, деловые комплексы, больницы, школы или музеи.

При проектировании конструкции, особенно коммерческой, архитектор должен учитывать многие аспекты, связанные со структурой. Помимо разработки планов проектирования и построения масштабных моделей, он или она также может нести ответственность за создание серии строительных чертежей. Эти чертежи должны будут учитывать все слои конструкции, включая электрические, отопительные, охлаждающие, сантехнические и вентиляционные системы. В зависимости от правил, применимых к юрисдикции, в которой возводится конструкция, архитектор также будет нести ответственность за соблюдение применимых строительных норм и правил, включая доступ для инвалидов. Архитектор, как правило, будет иметь вход и контроль над элементами дизайна на протяжении всего завершения строительства и, возможно, закончится, когда дизайнер интерьера вступит во владение.

Успешные коммерческие архитекторы, как правило, обладают разнообразными навыками в дополнение к способности проектировать коммерческие структуры. Они должны быть отличными коммуникаторами, так как для завершения таких сложных проектов требуется координация действий различных специалистов. Аналогичным образом, архитекторы также должны иметь возможность управлять и контролировать подрядчиков и субподрядчиков, вовлеченных в фактическое строительство. Его или ее набор навыков обычно также включает в себя принятие решений, решение проблем, развитие командного лидерства и поддержание его творчества наряду с постоянным обучением.

Есть целый ряд других задач, которые коммерческий архитектор может взять на себя. Вместо того, чтобы входить на этапе проектирования, он или она может начать раньше — на этапе предварительного проектирования. На этом этапе архитектор может помочь выбрать подходящий участок, подготовить анализ экологических и технико-экономических обоснований, включая затраты на квадратные метры и пространственные требования на человека. Затем он может подготовить и представить эти выводы клиенту для рассмотрения и утверждения. Коммерческий архитектор может также оказать помощь в выборе подрядчиков, которые будут выполнять фактическое строительство конструкции, и он или она может даже помочь этому клиенту договориться об этих контрактах.

Требуемый опыт и образование коммерческого архитектора варьируется в зависимости от страны и области. Как правило, коммерческий архитектор — это высококвалифицированный специалист, имеющий высшее образование в области архитектуры, инженерии или проектирования зданий. С распространением компьютеров, рисованные проекты в значительной степени не в пользу, и в результате современный коммерческий архитектор, как правило, владеет компьютерным программным обеспечением для проектирования и разработки (CADD) и знает, как использовать технологию информационного моделирования зданий (BIM). с целью создания планов дизайна, спецификаций и чертежей.

ДРУГИЕ ЯЗЫКИ

чем вдохновляет, кому подходит и как меняет наши города — Strelka Mag

11 января стартовал приём заявок на третий поток образовательной программы Архитекторы.рф. Он продлится до 25 января. Strelka Mag поговорил с создателями и выпускниками программы и объясняет, из чего она состоит, кому подходит, как делает российские города лучше и как вдохновляет людей на перемены.

Кого берут в Архитекторы.рф

Участники первого потока программы Архитекторы.рф в 2018 году. Фото: Институт «Стрелка»

Архитекторы.рф запустились в 2018 году. Образовательная программа реализуется ДОМ.РФ в стратегическом партнёрстве с Институтом медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» при поддержке Правительства Российской Федерации и Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации. В 2018 году участниками программы стали сто человек разных профессий — от юристов до блогеров. Главным условием была вовлечённость в тематику городского развития.

Со второго потока на программу принимают только профессиональных архитекторов, строителей, урбанистов и управленцев. Это условие сохранилось и в 2021 году: каждый кандидат должен предоставить диплом о профильном высшем образовании. Исключение предусмотрено для тех, кто не менее двух лет работает в государственных и муниципальных органах, центрах компетенций, институтах развития территорий и бюджетных проектных институтах.

«Мы надеемся получить заявки от профессионалов, которые готовы думать над нестандартными решениями, готовы погружать себя в новую среду и открываться новым людям, которым будет интересно пробовать поменять себя, переосмыслить свои подходы и взгляды на традиционные вещи и, конечно, которые смогут всецело оценить наше уникальное сообщество Архитекторы.рф и привнести в него свой вклад», — говорит программный директор Юлиана Мальцева.

Все условия приёма на программу в 2021 году перечислены на сайте Архитекторы.рф.

Как отбирают сотню участников из тысяч кандидатов

Выпускники второго потока программы Архитекторы.рф. Фото: Марк Серый / Институт «Стрелка»

Отбор участников проходит в три этапа. Первый — формальный: кандидатам надо заполнить онлайн-заявку, приложить портфолио и загрузить сканы документов.

Успешным кандидатам назначают видеоинтервью. В 2019 году оно состояло из десяти вопросов. Часть была посвящена знанию программ городского развития. Другие раскрывали личностные особенности человека, в том числе поведение в стрессовых ситуациях. В последнем вопросе предлагалось аргументированно высказать мнение по спорному кейсу, например по поводу сноса исторического здания в пользу строительства торгового центра.

Внешние эксперты отсматривают готовые интервью и формируют шорт-лист соискателей.

Третий, финальный этап конкурса проходит в Москве в Институте «Стрелка». На него приглашают отраслевых экспертов, которые ещё раз изучают отобранные портфолио и видеоинтервью. В 2019 году с заявками работали соосновательница Buromoscow Ольга Алексакова, главный архитектор Новосибирска Александр Ложкин и главный архитектор Воронежской области Андрей Еренков. Также в этом этапе участвует вся дирекция программы и руководитель Института Варвара Мельникова. Вместе они отбирают финалистов. Каждый раз это ровно сто человек — число останется неизменным и в 2021 году.

«Определяющий этап — это видеоинтервью. Когда у нас были сомнения между двумя на первый взгляд равными по исходным данным людьми с сопоставимым уровнем портфолио, возрастом и статусом, мы смотрели видео — гораздо больше становилось понятно. Были случаи, когда мы по нескольку раз пересматривали, как люди отвечают на один и тот же вопрос», — рассказал Strelka Mag Андрей Еренков, который и сам является выпускником программы первого набора.

В 2018 году организаторы получили 1337 заявок на участие в программе. В 2019-м — уже 3334.

Почему от кандидатов требуют загранпаспорт

Образовательная экспедиция по Парижу в феврале 2020 года. Фото: Марк Серый / Институт «Стрелка»

Программа Архитекторы.рф 2021 года состоит из пяти модулей: блок лекций и воркшопов в Москве, поездка в Европу, дистанционный онлайн-блок, путешествие по российским городам и финальная защита индивидуальных проектов. Каждый из них — неотъемлемая часть образовательного процесса, но самым ожидаемым модулем, как и в предыдущие годы, должен стать зарубежный тур. Для многих участников этот блок оказывается не просто знакомством с иностранными практиками, но и первой поездкой за границу в жизни.

Зарубежные маршруты каждый раз новые. Во время второго потока их было два: северный и южный. Участники программы разделились на эти направления в зависимости от своих индивидуальных проектов: те, кто занимался северными городами, побывали в Стокгольме, Мальмё и Копенгагене, остальные участники — в Париже, Бордо и Роттердаме. Оба маршрута завершились в Гамбурге, где прошла итоговая конференция.

Главная особенность этого модуля — полное погружение в европейский опыт развития городов.

Образовательная экспедиция с Йоханнесом Робертом в Гамбурге, февраль 2020 года. Фото: Марк Серый / Институт «Стрелка»

«Команда Архитекторы.рф везде умудрялась найти невероятно крутые практики, которые ты вряд ли бы узнал, если бы приехал туристом, в гости или даже с профессиональной поездкой. Мы исследовали разные объекты с людьми, которые их проектировали или ими управляли. Благодаря этому мы не просто любовались видами и благоустройством, но и разбирались в том, какие принципы закладывались в тот или иной объект при его создании», — рассказывает выпускница программы 2019/20 руководитель проектов представительства по Сибири и Дальнему Востоку Фонда президентских грантов Женя Леонтьева.

«Обучение и поездки прежде всего вдохновили на то, что возможно стать инициатором каких-то городских изменений. Наверное, это даже больше про ответственность, про то, что у тебя как у профессионала есть право голоса в этом городе. Нужно решаться брать ответственность в свои руки», — поделилась своими впечатлениями от этой поездки главный архитектор проектов Ahmadullin Architects Адель Ахмадуллина.

Архитекторы.рф в Нижнем Новгороде, лето 2020 года. Фото: Тимофей Пасечник/ Институт «Стрелка»

После европейского филдтрипа участники программы отправляются в российские города, чтобы попытаться примерить полученный иностранный опыт на отечественную действительность. Здесь тоже проходят встречи, лекции и экскурсии, при этом программа позволяет делать импровизированные вставки. Вот как вспоминает этот модуль ведущий архитектор отдела инноваций продукта «Брусники» Абдуллах Ахмедов:

«В Архангельске нам повезло с погодой: было солнечно и достаточно тепло. Мы с ребятами нашли яхту и отыскали человека, который был готов покатать нас по Северной Двине. Во время обеда мы собрались и быстро поехали. Это было одно из самых сильных впечатлений в моей жизни. Солнце на севере, длинные тени на реке — это безумно красиво».

Как карантин улучшил программу

Одна из онлайн-конференций на «карантинном» модуле. Весна 2020 года

Зарубежный модуль второго набора программы прошёл в феврале 2020 года — буквально за месяц до введения карантинов и закрытия границ. Планировалось, что вся программа займёт полгода: защита проектов должна была пройти уже в мае. Пандемия коронавируса изменила эти планы: поездку по России отложили до августа, а финальные презентации — до сентября. Участники программы самоизолировались дома, а её продюсерам пришлось оперативно готовить онлайн-модуль.

«В ответ на карантинные меры мы придумали дополнительный, пятый онлайн-модуль. Он состоял из девяти недель и был наполнен мероприятиями разного формата — лекциями, дискуссиями, открытым микрофоном. Тогда же мы провели онлайн-конференцию, где состоялся промежуточный смотр всех ста индивидуальных проектов», — вспоминает управляющий директор проектов КБ Стрелка и куратор программы Александра Чечёткина.

Этот интенсивный онлайн-блок значительно усилил образовательный эффект программы и поэтому в 2021 году станет полноценной частью программы — вне зависимости от того, как будет развиваться ситуация с коронавирусом.

Почему регионам потребовались «Городские практики»

«Городские практики» в Ижевске. Фото: Егор Веретенников / Институт «Стрелка»

Во время набора участников в 2019 году стало ясно, что запрос на повышение квалификации из российских регионов намного выше, чем может позволить образовательная программа. Конкурс в 2019 году оказался крайне высок — 33 человека на место. В ответ на это «Стрелка» запустила «Городские практики» — серию интенсивов для архитекторов, девелоперов, градостроителей и предпринимателей, которые проходят в разных городах России.

«„Городские практики“ объединяют людей, которые живут в одном городе. Эти люди могут знать друг друга, но не сотрудничать. И мы создаём для них импульс, показываем, что у них общая идея. Даже если участники не начнут завтра использовать какой-то инструмент транспортного планирования или предпроектного анализа, такой двухнедельный интенсив задаёт им темп собственного развития», — объясняет куратор «Городских практик», директор региональных программ Института «Стрелка» Соня Соболь.

Интенсивы прошли в 11 городах России, в них приняли участие больше шестисот человек, а охват онлайн-трансляций превысил сто тысяч пользователей. Прямо сейчас на сайте программы идёт приём заявок на проведение интенсивов в 2021 году, он продлится до 1 марта.

Как Архитекторы.рф делятся экспертизой со всеми

Одна из лекций онлайн-курса «Правила и регламенты застройки»

«Городские практики» рассчитаны на профессионалов и опытных специалистов, но доступ к экспертизе программы могут получить и обычные пользователи, которые интересуются развитием городов. Это стало возможным благодаря бесплатным онлайн-курсам, которые доступны на сайте архитекторы.рф. Сейчас курсов девять, среди них — «Голландский урбанизм», «Управление проектом», «Общественные пространства».

«Мы разрабатываем онлайн-курсы совместно с КБ Стрелка и иностранными бюро. Мы хотели создать курсы, которые будут полезны как практикующим архитекторам, так и неравнодушным гражданам, активным горожанам. Поэтому было важно, чтобы, например, я, человек без архитектурного образования, всё понимала. Если материал доступен не архитектору, значит, мы его используем», — говорит куратор онлайн-курсов Кристине Багдасарян.

Большинство экспертов в онлайн-курсах — выпускники программы. По словам Кристине, преимущество этого подхода заключается в том, что все они не из Москвы и не из Санкт-Петербурга, и это обеспечило курсам нацеленность на российские региональные практики.

Как попасть на работу к губернатору

Встреча с администрацией города Сочи в 2020 году. Фото: Марк Серый / Институт «Стрелка»

За три года существования программы более четверти выпускников получили повышение или сменили место работы. Во втором наборе как минимум четырём выпускникам достались посты в руководстве городов и регионов. Анастасия Сорокина стала советником главы Нижнего Новгорода, Алина Горожанкина — советником главы города в администрации Шебекинского городского округа, Марина Молодых — главным архитектором Ельца, Илья Поздняков — главой департамента архитектуры Краснодарского края.

Илья рассказал Strelka Mag, что получил предложение о работе во время программы: «В Краснодаре мы проводили мини-конференцию с губернатором, и я был одним из первых, кто задал вопрос. Может быть, это привлекло его внимание. После встречи ко мне подошёл помощник губернатора и пригласил на собеседование».

Архитекторы.рф в Краснодаре, лето 2020 года. Фото: Марк Серый / Институт «Стрелка»

Другой пример — кейс выпускника Алексея Арушаняна. Его индивидуальный проект поддержал губернатор Мурманской области во время защиты на финальном модуле программы.

«Я разрабатывал проект для Мурманска Мойзалив.рф. Это проект про общественные пространства, ориентированные на воду. На моей презентации присутствовал губернатор Мурманской области Андрей Чибис. Ему очень понравился проект, и он пригласил меня на работу», — рассказал Алексей.

Как Архитекторы.рф меняют города

Защита индивидуальных проектов в Москве, финальный модуль второго потока программы. Фото: Марк Серый / Институт «Стрелка»

Защита индивидуальных проектов выпускников второго набора состоялась в сентябре 2020 года, но сама программа продлилась до конца осени. За это время команда «Городских практик» провела ещё несколько интенсивов, в издательской программе Strelka Press вышел учебник по городскому планированию Джона М. Леви, выпускники выступили на Неделях «Стрелки» в Новосибирске и Воронеже. Официально второй поток завершился 30 ноября 2020 года, а уже в декабре стало известно о том, что Институт развития ДОМ.РФ продлевает программу на третий сезон. Strelka Mag попросил прокомментировать это решение заместителя генерального директора ДОМ.РФ Антона Финогенова:

«Два потока программы Архитекторы.рф показали значимость нашего образовательного проекта. Его задача — обеспечить российские регионы профессионалами, которые смогут сделать города комфортными и безопасными. Изменения давно назрели. И для этого нужно не только выделить средства субъектам и муниципалитетам и предоставить план действий. Нужны местные специалисты, которые, зная региональную специфику, владели бы современными инструментами территориального развития.

Чтобы добиться рывка в формировании комфортной городской среды, требуются амбициозные, энергичные архитекторы и градостроители, постоянно стремящиеся к получению новых знаний и навыков. Слушателями проекта Архитекторы.рф стали именно такие люди. Десятки выпускников программы уже работают на благо своих регионов в профильных органах власти, в архитектурных бюро.

Как институт развития в жилищной сфере, ДОМ.РФ считает важным поддерживать проект, поскольку кадры являются неотъемлемой частью улучшения городской среды. Так что будем и дальше развивать программу Архитекторы.рф».

Варвара Мельникова на финальном модуле программы в сентябре 2020 года. Фото: Глеб Леонов / Институт «Стрелка»

Приём заявок на третий поток программы начался 11 января и продлится до 25 января 2020 года. Запуск нового набора на программу прокомментировала директор Института «Стрелка» Варвара Мельникова:

«С момента запуска программы Архитекторы.рф в 2018 году её выпускники сформировали профессиональную сеть, которая объединяет архитектурные департаменты, проектные институты и бюро по всей России. Сегодня сложно найти крупный город или регион, где нет наших выпускников. Архитекторы.рф повсюду. Они общаются, обмениваются опытом, консультируют друг друга — и используют эти знания, меняя и улучшая наши города. Для этого у них есть все возможности: 113 выпускников из 200 работают в государственном и муниципальном управлении, в том числе на руководящих постах. Мы видимы примеры успешных кейсов: в последнем Конкурсе благоустройства малых городов и исторических поселений более 20 проектов-победителей подготовили наши выпускники.

Скоро начнётся третий поток образовательной программы. Для меня это огромная радость — за будущих участников, которые прямо сейчас присылают нам свои портфолио, за Институт „Стрелка“, за всю команду Архитекторы.рф. И, конечно, за всё профессиональное сообщество программы, которое в этом году расширится до трёх сотен человек».

Что выпускники считают самым важным в программе

Участники второго набора программы Архитекторы.рф. Фото: Глеб Леонов / Институт «Стрелка»

Практически все выпускники, с которыми успел пообщаться Strelka Mag, уверены, что самый важный результат программы Архитекторы.рф — это сообщество единомышленников по всей России.

«Быть выпускником программы Архитекторы.рф — это быть частью актуального профессионального сообщества, — говорит выпускник первого потока программы Андрей Еренков. — Мне кажется, Архитекторы.рф — это про профессиональную осознанность. Не думаю, что на программе были люди, которые не поняли, зачем они туда поступили. Судя по карьерным передвижениям, которые есть у ребят и нашего, и второго выпуска, всё происходит правильно. И вот ты чувствуешь себя частью взрослого актуального сообщества. „Актуальное“ — очень важное слово. Конечно, это не единственное профессиональное сообщество в России. Есть и Союз архитекторов, и более локальные объединения. Но Архитекторы.рф — это как будто новая волна».

По словам выпускника второго набора руководителя нижегородского бюро «ГОРА» Стаса Горшунова, «итоговый модуль и защита проектов прошли в слезах расставания».

«У меня появилось сто друзей. Теперь в каждом регионе у тебя есть свой человек, которому ты можешь позвонить и сказать: „Чувак, я приехал!“ или: „Есть запрос, помоги“. У нас есть работающий чат, в котором мы постоянно что-то обсуждаем. Мы перекидываемся вакансиями. Кто-то задаёт вопросы, другие участники помогают на них ответить», — сказал Стас Strelka Mag.

С Горшуновым согласилась и выпускница 2020 года главный архитектор Ельца Марина Молодых. Она тоже считает, что люди — самый ценный элемент программы:

«До программы я была готова уйти из архитектуры и уже рассматривала варианты кардинальной смены деятельности. Архитекторы.рф вдохновили, показали лучшие зарубежные и российские практики, но, самое главное — познакомили с невероятно классными людьми и профессионалами. Поэтому для меня программа Архитекторы.рф — это прежде всего люди. Это сообщество, в котором можно получить профессиональный ответ на любой вопрос, начиная от качества оборудования для детской площадки и заканчивая управлением пространственным развитием города».

Все архитекторы делают это – Коммерсантъ Санкт-Петербург

       Все великие архитекторы, особенно в XX веке — от Фрэнка Ллойда Райта до Захи Хадид, думали не только о внешности здания (то есть о фасадах), но и о его внутреннем мире (то есть оформлении интерьеров и даже о мебели). И сегодня для архитектора — дизайнера интерьеров с репутацией — несомненным признаком хорошего тона служит наличие соответствующего уровня шоу-рума, так или иначе связанного с его именем. Но есть и другие пути продвижения собственного представления о «внутренней» архитектуре на рынке. В Петербурге уже несколько лет существует шоу-рум архитектурной студии «Практика», которая раскручивает свой брэнд, а не имена своих архитекторов.
       Петербургские архитекторы Андрей Курочкин и Слава Валовень нашли третий путь, создав совместный проект с итальянской компанией Meritalia. Meritalia — компания, выступающая в качестве исполнителя проектов «под ключ». Проекты, как правило, крупные: отели, банки, виллы. Компания была основана в 1987 году и специализировалась на изготовлении мягкой мебели и предметов декора. В дальнейшем Meritalia стала собственником трех предприятий, по обработке металла, дерева и камня, и начала предоставлять на рынке комплексные услуги. То есть проект любой сложности, включающий в себя самые разнообразные работы, контролируется единым центром.
       В сущности, грамотный архитектор с помощью толкового прораба в состоянии контролировать все этапы выполнения проекта, исключая, конечно, производство исходных материалов. А именно поставщики таких материалов обычно и подводят — иногда по качеству, иногда по срокам. Поэтому услуги, предоставляемые Meritalia SPb, — это новый уровень исполнения сложных проектов, особенно интересный категории въедливых клиентов. Таких, которые следят за графиком стройки и любят собственноручно проверять качество стыков паркетного пола.
       В элегантном помещении шоу-рума, расположенном на пешеходной Малой Конюшенной, как раз можно убедиться в качестве услуг, предоставляемых новой компанией. Здесь имеются сложные каменные полы с инкрустацией, необычные лестницы, фактурная отделка стен, словом, все «камни преткновения», которые встречаются на пути тех, кто решился выйти за рамки обычных решений.

       Обстановкой будущие виллы, отели и дворцы обеспечат здесь же. Выбирать можно из творений Тобиа Скарпа, Гаэтано Пеше, Витторио Прато. Цены на мебель варьируются, но их, к примеру, можно сопоставить с ценами на продукцию B&B Italia (шоу-рум открылся в начале июня этого года) — компании, для которой, в частности, работал Гаэтано Пеше (средняя цена на диван, в зависимости от обивки, — 7000 евро).
       Что же до стоимости самих проектов и их исполнения — понятно одно: если сделать ставку на сотрудничество с Meritalia SPb, уже не получится сэкономить на каком-нибудь этапе работ, оперативно подключив шабашников из Молдовы.
        НАТАЛЬЯ СИВЕРИНА

Главные новости от «Ъ-СПб»

Что делают Зеленые Архитекторы?

Зеленые архитекторы — это те, кто сосредоточен на зеленом строительстве и устойчивом дизайне, чтобы сделать дома максимально экономичными. Те, кто по-настоящему считается зелеными архитекторами, будут сосредоточены на зеленом дизайне по всему зданию, а не только в месте или двух. Эти архитекторы понимают, что нужно для создания эффективного здания и какие материалы необходимы для этого.
В некотором смысле, зеленое строительство сложнее других типов. Используемые материалы часто очень специализированы и, следовательно, могут стоить дороже, чем традиционные материалы. Они также могут занять больше времени, тем самым замедляя темпы строительства. Таким образом, при анализе затрат, часто являющемся частью работы архитектора, есть еще много вещей, которые следует учитывать. Зеленые архитекторы должны быть в состоянии обеспечить приблизительную структуру того, что будет стоить проект. В некоторых случаях зеленый архитектор даже сможет обеспечить анализ затрат с использованием рекомендуемых материалов по сравнению с традиционными материалами.
В дополнение к детализации затрат, зеленые архитекторы также должны будут иметь возможность точно объяснить, как увеличение затрат на материалы и строительство принесет пользу. Это может быть связано с окружающей средой, будущей экономией затрат или и тем, и другим. Некоторые вещи, такие как изоляция и геотермальные системы, вероятно, помогут снизить стоимость отопления и охлаждения здания. Однако реальная выгода для тех, кто обеспокоен окружающей средой, вероятно, будет в сокращении потребления ископаемого топлива в зданиях для удовлетворения потребностей в энергии.
Большинство зеленых архитекторов, которые были в бизнесе в течение разумного периода времени, скорее всего, получат признание в «зеленом» дизайне и примеры для новых клиентов. Те, кто действительно хочет, чтобы здание было экологически чистым, следует попросить увидеть предыдущую работу. Кроме того, общение с другими клиентами о функциональности здания, а также процесс проектирования и строительства должны помочь потенциальному клиенту получить представление о том, как будет работать с архитектором.
Эта сертификация является лидером в области энергетики и экологического проектирования и спонсируется Советом по экологическому строительству в США. После того, как здание будет построено, LEED предоставит независимую проверку того, что здание соответствует определенным стандартам. Это то, что зеленые архитекторы, вероятно, будут стремиться во всех своих проектах, ориентированных на зеленый дизайн.

ресурсов COVID-19 для архитекторов — AIA

Бизнес-планирование

Наступает следующая норма: тенденции, которые будут определять 2021 год — и далее

Следующая норма будет другой. Это не будет означать возврата к условиям, которые преобладали в 2019 году. McKinsey описывает ключевые бизнес-тенденции, которые повлияют на восстановление после пандемии и бизнес-планирование в период после 2021 года и в будущем.

Наступает следующая нормальная ситуация: тенденции, которые будут определять 2021 год — и далее>

Руководство для малого бизнеса Чрезвычайный заем на COVID-19

В конце 2020 года Конгресс внес изменения в другие программы, включая ссуды на покрытие экономических травм (EIDL). Program), налогового кредита для удержания сотрудников, программы грантов на объект и кредитных программ SBA, которые принесут пользу малому бизнесу.Торговая палата США предлагает этот ресурс в качестве руководства по всему, что владельцам малого бизнеса необходимо знать прямо сейчас.

Руководство для малого бизнеса Чрезвычайный заем на COVID-19>

COVID-19 Бизнес-ресурсы для процветания

Бизнес-рабочая группа AIA COVID-19 собрала ключевые темы для обсуждения и ресурсы, которые архитекторы могут использовать при разговоре с клиентами, чтобы укрепить множество способов их услуги имеют большое значение и ценность сейчас и в будущем. Эта работа сосредоточена на трех ключевых областях: почему архитекторы и дизайн имеют значение, бизнес-стратегии и финансовые стратегии, а также стратегии строительства и проектов, готовых к работе с лопатой.

COVID-19 Бизнес-ресурсы для процветания>

Пять шагов к процветанию

Это руководство из пяти шагов поможет вам продемонстрировать свою ценность клиентам и потенциальным клиентам, когда они пересматривают свои будущие бюджеты и планы.

Пять шагов к процветанию>

Десять мыслей о будущем практики

Фил Бернштейн, FAIA, заместитель декана и старший преподаватель Йельской школы архитектуры, делится десятью мыслями о том, как профессия архитектора может быть затронута и потенциально трансформирована , экономическим спадом.

Десять мыслей о будущем практики>

Фирмы, предоставляющие профессиональные услуги, должны иметь планы по охране труда

Многие фирмы, предоставляющие профессиональные услуги, считают, что правила охраны труда и техники безопасности являются требованиями для подрядчиков и других лиц, выполняющих строительные работы. Фирмы часто удивляются или сбиваются с толку, когда потенциальный клиент требует, чтобы они представили свои планы по охране здоровья и безопасности в качестве договорного требования.

Фирмы по оказанию профессиональных услуг должны иметь планы по охране здоровья и безопасности>

Covid-19: Как насчет моей страховки?

Пандемия Covid-19 изменила почти все в нашей жизни и в архитектурной практике.В этой статье AIA Trust рассматриваются некоторые возникающие проблемы со страхованием, которые важно учитывать и решать.

Covid-19: как насчет моей страховки? >

Убедитесь, что ваши отношения с клиентами переживут коронавирус

В Harvard Business Review есть советы, как убедиться, что ваши отношения с клиентами переживут кризис COVID-19.

Убедитесь, что ваши отношения с клиентами переживут коронавирус>

Лучшие практики, ресурсы и шаблоны архитектурных фирм для коммуникаций и временные политики в ответ на COVID-19 фирмы приспосабливаются, чтобы сохранить открытость своей практики во время пандемии.(Создано командой из практики архитектуры)

Архитектурные фирмы Лучшие практики, ресурсы и шаблоны для коммуникаций и временных политик в ответ на COVID-19>

Как архитектурные фирмы реагируют на COVID-19

Ванда Лау, ARCHITECT Magazine берет интервью у нескольких дизайнерских фирм об их реакции на влияние COVID-19 на их сотрудников, клиентов, офисные операции и проекты. Лау описывает фирмы разного размера и из разных месторасположений, уделяя особое внимание тому, как они приспосабливаются к удаленной работе и как они поддерживают связи со своими клиентами.

Как архитектурные фирмы реагируют на COVID-19>

Руководство по управлению вашими (новыми) удаленными сотрудниками

Harvard Business Review предоставляет подробные примеры того, как преодолеть проблемы удаленной работы и как менеджеры могут помочь в удаленной поддержке. сотрудники.

Руководство по управлению вашими (недавно) удаленными сотрудниками>

Простой совет по сохранению денежного потока

Узнайте, как сохранить денежный поток с помощью соответствующих условий контракта и процедур сбора, чтобы помочь вашей фирме преодолеть трудные времена.

Простые советы по сохранению денежного потока>

Руководство архитектора по виртуальной практике

Сегодня новая реальность в архитектурной практике заключается в том, что большинство архитекторов больше не взаимодействуют друг с другом на своих рабочих станциях. Практически каждый практикующий архитектор занимается той или иной формой виртуальной практики. В этом руководстве изложены важные соображения, которые следует учитывать при запуске виртуальной практики.

Руководство архитектора по виртуальной практике>

Как ориентироваться в AXP во время вспышки коронавируса>

Шаблон бизнес-плана для малых архитектурных фирм

Измененный специально для малых архитектурных фирм, Small Firm Exchange разработал шаблон бизнес-плана и Панель управления бизнес-моделью, помогающая компаниям создавать и оценивать устойчивые методы ведения бизнеса.

Шаблон бизнес-плана для малых архитектурных фирм>

Выплата ссуды ГЧП

ARCHITECT Magazine рассматривает, сколько фирмы должны выплатить и когда.

Выплата кредита по ГЧП>

Как пандемия COVID-19 изменит искусственную среду

В наши дни трудно не уделять больше внимания нашему физическому миру, учитывая тот факт, что многие из нас укрываются на месте или, вероятно, будут это делать в ближайшее время. По крайней мере, как ни странно, количество проектов по благоустройству дома своими руками растет; если ты такой же, как я, твоя кладовая никогда не была лучше организована.Однако для многих в сообществе дизайнеров быстрое распространение COVID-19 заставило их переоценить работу своей жизни и то, что может означать проектирование для мира, который никогда не будет прежним, особенно когда речь идет о том, как мы собираться и использовать большие общественные места, такие как аэропорты, отели, больницы, спортивные залы и офисы.

Как отмечает Рами эль Самахи, директор бостонской архитектурно-дизайнерской фирмы OverUnder и адъюнкт-профессор Школы архитектуры и планирования Массачусетского технологического института, это не первый раз в истории, когда города и здания будут переосмыслены или реконструированы. Ответ на возросшее понимание болезней: рассмотрим реконструкцию Османом Парижа 1800-х годов, реконфигурированную инфраструктуру Лондона после городской эпидемии холеры 1954 года и реакцию Нью-Йорка XIX века на убогие условия многоквартирных домов.Но хотя конкретные уроки COVID-19 еще предстоит выяснить, некоторые идеи уже возникли. Во-первых, как отмечает архитектор Дэвид Девейн из чикагской фирмы Barker / Nestor, «архитекторов часто вдохновляют придумывать свежие идеи в те моменты, когда нам больше нечего делать».

Архитектор Дэн Мейс, чьи «социальные апартаменты» для Scotiabank Arena в Торонто делают взаимодействие фанатов плечом к плечу необязательным, ожидает, что стадионы и арены предоставят больше возможностей для мытья рук и дезинфекции, а также технологии RIFD для совершения покупок.

Фото: предоставлено MEIS Studio

Открытые офисы уже находились в упадке до Covid-19, и Девейн, который, возможно, наиболее известен своей пропагандой и разработкой «камер глубокой работы» против открытого офиса, надеется, что руководители на рабочем месте возьмут лучшее. того, чему они научились в процессе виртуальной работы, чтобы помочь создать офисное пространство, обеспечивающее баланс изолированной концентрации и продуктивного, значимого сотрудничества. «Когда я закончил архитектурную школу в 94-м, мы говорили о том, как технологии изменят то, как мы коммутируем и живем, но это было неправдой», — говорит Лайонел Охайон, основатель и генеральный директор нью-йоркской дизайн-студии ICRAVE, которая курирует здоровье. проекты по уходу, аэропорту, гостеприимству и на рабочем месте по всему миру.«Города более популярны, люди используют больше бумаги, коммерческая недвижимость процветает, а розничная торговля разрушена. Все это будет проверено, поскольку мы вынуждены работать отдельно. Если виртуальная работа окажется успешной, если мы действительно станем более продуктивными, это кардинально изменит ценностное предложение общего рабочего пространства. Не все хотят быть на большой игровой площадке ».

Почти все предсказывают, что общественные места будут двигаться в сторону большей автоматизации для смягчения заражения, поскольку COVID-19 ускоряет развитие всех типов бесконтактных технологий — автоматических дверей, лифтов с голосовым управлением, входа в гостиничные номера с помощью мобильного телефона, рук- бесплатные выключатели света и регуляторы температуры, автоматические бирки для багажа, а также расширенная регистрация и безопасность в аэропорту.«Я не понимаю, почему, если я могу сказать Siri позвонить моей жене или своему пульту, чтобы включить Netflix, я не мог сказать лифту, чтобы он отвез меня на 10-й этаж», — говорит архитектор из Майами Коби Карп, директор Kobi. Karp Architecture & Interior Design, который работал над проектами для Four Seasons и 1 Hotels. Архитектор Дэн Мейс, спроектировавший спортивные и развлекательные объекты, в том числе Staples Center в Лос-Анджелесе и T-Mobile Park в Сиэтле, ожидает, что на аренах появится гораздо больше возможностей для мытья и дезинфекции рук, а также технологии RIFD для совершения покупок.«Может быть, в дополнение к металлоискателям, которые стали обычным явлением в этих местах, у нас может быть температурный скрининг или даже какая-то форма УФ-дезинфекции, которой подвергается каждый зритель?» он говорит. «Хотя я очень надеюсь, что нет!»

Как архитекторы заставляют работать из дома во время COVID-19

Архитекторы и дизайнеры в осажденных городах США рассказывают о том, как они управляют своими практиками на расстоянии.

По мере того, как COVID-19 распространяется по США, все больше и больше фирм работают удаленно.Здесь Rapt Studio объединяется с Zoom, платформой для онлайн-видеоконференций. Предоставлено Rapt Studio

По мере того, как все больше городов и штатов следуют примеру Калифорнии в закрытии второстепенных предприятий, а Сан-Франциско, Бостон и Кембридж останавливают большинство строительных проектов, проектным компаниям повезло, что характер их работы позволяет им продолжать работу удаленно. — хотя и с некоторой тревогой по поводу ожидаемых экономических последствий пандемии. Мы поговорили с руководителями некоторых фирм, работающих в наиболее пострадавших регионах, чтобы узнать, как изменился их порядок работы в ответ на кризис.

Предоставлено JENSEN Architects

Марк Дженсен, директор JENSEN Architects, фирмы из 25 человек в Сан-Франциско

Между пробками в районе залива, из-за которых люди не могут никуда ездить, и политиками гибкой работы, позволяющими сотрудникам работать из дома, мы уже проводим много удаленных встреч. Пару недель назад мы провели предварительное планирование, работая с ИТ-консультантом, чтобы предоставить каждому удаленный доступ к нашему серверу со своих портативных или домашних компьютеров.Чтобы сотрудничать друг с другом, мы используем Zoom и Google Hangouts, а затем с клиентами мы используем их платформу для видеоконференцсвязи.

Осталась всего неделя, поэтому могу сказать, что пока все идет относительно гладко. Но я думаю, что мы начнем очень быстро пропускать настоящее «личное время». Все мы знаем, что с точки зрения общения электронная почта ужасна. Голос лучше, и на видео вы можете увидеть улыбки и хмурые взгляды, но все же есть язык тела и нюансы, которые вам не хватает. Есть шанс недопонимания.

Предоставлено Мэтью Уильямс

Дэвид Галулло, генеральный директор и главный креативный директор Rapt Studio, фирмы из 75 человек с офисами в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и Нью-Йорке

У нас всегда была довольно строгая политика в отношении работы на дому, и мы в любом случае постоянно работаем удаленно с партнерами, поэтому никто из наших сотрудников не мог это сделать. Но теперь, когда все 75 человек работают из дома, произошла интересная перемена. Вы видите чью-то личную жизнь так, как не видите в офисе: один человек находится в квартире площадью 500 квадратных футов один и чувствует жар в салоне, в то время как другие сотрудники находятся дома с двумя детьми, которых они » они должны учиться на дому, пока они пытаются работать.Вместо того, чтобы быть гомогенизированными в корпоративной культуре, они рассматриваются как отдельные личности, включенные в команду.

Удивительно, как быстро мы адаптируемся. В понедельник у нас было общее собрание, на котором 75 человек подключились к Zoom, а ко вторнику был назначен «цифровой обед». Это собрание Zoom, на котором вы можете пообедать и пообщаться с коллегами. Людям не хватает тех неформальных связей, которые у них были в студии. Мы также работаем над созданием фонов встреч в Zoom.Идея состоит в том, чтобы не отвлекаться от разных фонов и создать больше сплоченности для встречи. Итак, если у вас на собрании пять человек, вы отправляете фон с приглашением на собрание, и у всех будет одно и то же. [Примечание редактора: один из фонов Rapt можно найти в верхней части этого сообщения.]

Это ранние дни и очень странные времена. Я думаю, что на рабочем месте произойдут большие перемены. Клиенты годами пытались работать удаленно, и это первое мероприятие глобального масштаба в том, как это выглядит.Я очень рад видеть, что из этого получится.

Предоставлено Stephen Yablon Architecture

Стивен Яблон, директор Stephen Yablon Architecture, офис из 15 человек в Нью-Йорке

Работа продолжается, но дела идут намного лучше, чем я ожидал. У нас только что была совместная сессия дизайна, и я был приятно удивлен тем, насколько легко это было сделать полностью онлайн. Мне не 22 года, поэтому я не слишком разбираюсь в некоторых из этих инструментов. Мы использовали WebEx для размещения чертежей AutoCAD и Revit и создания эскизов поверх них.Мы все могли выдвигать разные идеи и принимать решения.

Дистанционное управление строительством сложнее. У нас четыре проекта в стадии строительства, и все они в начале, а это очень трудоемкое время. Мы проводим строительные встречи с подрядчиком и представителями заказчика удаленно, что довольно просто. Поездки на места все еще проводятся, но мы проводим их в середине дня, в самое редкое время движения, и принимаем меры предосторожности, например, приносим на место свои собственные шлемы.Все заявки отправляются в дома архитекторов проекта, поэтому они должны найти место для всех этих больших образцов материалов и продуктов в своих домах. Один из архитекторов проекта говорит, что его сводит с ума просмотр материалов на экране, потому что он привык распечатывать рабочие чертежи и раскладывать их на большом столе для переговоров.

Необходимо выяснить множество мелких деталей. Раньше я никогда не использовал слово «рабочий процесс», а теперь использую его каждый день. Одним из положительных моментов этой ситуации является то, что она побуждает к гораздо более открытому обмену идеями сразу же — какие проблемы возникают у вас, как мы их решаем, какую программу вы используете, может быть, нам всем стоит принять это.Меньше управления сверху вниз. Меня беспокоит, что у людей возникает стресс, и я стараюсь отнестись к этому чутко, вместо того чтобы говорить: «У нас есть крайний срок». Это переход от обычной роли «главного руководителя». Может быть, это хорошо в долгосрочной перспективе.

Предоставлено Келли Ворвс

Кэри Бернстайн, директор Cary Bernstein Architect, фирма из 3 человек в Сан-Франциско

Офис — это я и два начинающих архитектора. Раньше мы были в одной комнате, но наши столы широко расставлены — у нас есть три отдельных рабочих места, а не один общий стол.Итак, мы уже были настроены на социальное дистанцирование в офисе. После того, как был отменен заказ [укрытие на месте], на самом деле потребовалось всего десять минут для настройки сервера, чтобы начать удаленную работу через VPN.

Пока все идет хорошо. Нам очень повезло, что у наших пяти действующих проектов есть разрешения на строительство, поскольку разрешительный офис сейчас закрыт. То, что у нас есть на досках, подходит для этого способа работы. У нас есть телефонные встречи четыре раза в день: утреннее приветствие, во время которого мы говорим о том, что мы делаем, регистрация перед обедом и после обеда и прощальный разговор в конце дня.Мы поддерживаем связь в течение дня и стараемся, чтобы все было как можно более нормально. Мы общаемся через Slack, и для каждого проекта есть папка, поэтому мы можем отслеживать обсуждения для каждого проекта. Я сделаю набросок детали вручную, сфотографирую ее и загрузю в папку, чтобы все могли ее увидеть, и мы могли обсудить это во время конференц-связи. С клиентами у нас было шесть встреч и презентация, которую мы провели виртуально с помощью Zoom.

Я могу дойти до офиса из дома, а он пуст, поэтому я не рискую зайти за отпечатками.Проходим через множество отпечатков. Просмотр рисунка размером 24 на 36 дюймов на экране компьютера действительно неэффективен — я не могу видеть все сразу, я не могу использовать свое периферийное зрение.

Я думаю, что работать с нашими постоянными клиентами не будет слишком сложно, но с новыми клиентами, с которыми вы строите отношения, могут потребоваться дополнительные усилия. Возможно, нам придется поработать над презентациями, чтобы представить, как они будут выглядеть на экране. Лично у нас есть образцы материалов на столе рядом с чертежом, чтобы клиент мог их потрогать и почувствовать.Так что эта физическая сущность будет потеряна. Надеюсь, мы сможем отложить некоторые из этих важных решений на потом.

Предоставлено Perkins and Will

Фил Харрисон, директор и генеральный директор Perkins and Will, компании с 2600 сотрудниками и 26 студиями в Бразилии, Канаде, Китае, Дании, Ирландии, Мексике, Великобритании и США

Мы соблюдаем все предписания и рекомендации федеральных, региональных и местных органов власти в отношении социального дистанцирования. Это включает в себя укрытие на месте и другие меры самоизоляции.Когда удаленная работа невозможна, например, во время посещения строительной площадки, мы настоятельно рекомендуем поэтапный доступ к закрытым территориям, посещения в нерабочее время и обмен видео- и фотоинформацией.

Чрезмерное общение во время кризиса является ключевым моментом, но еще более критичным, когда глобальная рабочая сила работает удаленно. Мы действительно приложили согласованные усилия, чтобы удвоить общение с нашими клиентами в трудные для них времена и на еще более регулярной основе общаться с нашими сотрудниками через частые местные и международные форумы.

Я начал еженедельную прямую веб-трансляцию, транслируемую для всех 26 студий по всему миру, во время которой я делюсь обновлениями и другой важной информацией — от новых ИТ-инструментов, рабочих процессов и изменений рынка до советов по работе из дома, удаленной совместной работы и т. Д. и извлечь максимум из беспрецедентной ситуации. Я тоже стараюсь привнести в разговор легкомыслие, поскольку считаю, что важно поддерживать хорошее настроение людей. Я также включаю сегмент, известный как «Спроси Фила», где сотрудники могут лично отправлять мне свои вопросы по электронной почте, и я стараюсь отвечать на них в прямом эфире.

Наша ИТ-команда круглосуточно работает над разработкой и внедрением новых инструментов, поддерживающих непрерывность нашего бизнеса в этот постоянно меняющийся период. Например, они создали внутреннюю онлайн-платформу — универсальный ресурс для сотрудников по всему миру, который предлагает ответы на часто задаваемые вопросы, советы, инструменты, руководства, передовой опыт и протоколы. Платформа оказалась чрезвычайно полезным ресурсом, и мы регулярно обновляем ее по мере развития ситуации с COVID-19. Мы также ускорили внедрение двух программных платформ, которые являются ключевыми для нашей удаленной работы: BIM 360 и Microsoft Teams.

Слишком рано точно сообщать, если более высокий процент наших проектов замедляется, останавливается или отменяется из-за пандемии. В некоторых случаях клиенты прямо сейчас просят нас помочь им разработать стратегию реагирования и спланировать существующие или даже временные объекты с учетом их подхода к COVID-19.

Вы также можете посмотреть «Как будут использоваться наши улицы в городе без водителей?»

Хотели бы вы прокомментировать эту статью? Отправляйте свои мысли по адресу: [адрес электронной почты защищен]

архитекторов — Чем занимаются архитекторы?

Людям нужны места, где можно жить, работать, играть, учиться, поклоняться, встречаться, управлять, делать покупки и есть.Архитекторы несут ответственность за проектирование этих мест, будь то частные или государственные; в помещении или на улице; комнаты, здания или комплексы. Архитекторы — это лицензированные профессионалы, обученные искусству и науке проектирования зданий, которые разрабатывают концепции конструкций и превращают эти концепции в изображения и планы.

Архитекторы создают общий вид зданий и других сооружений, но дизайн здания включает в себя гораздо больше, чем его внешний вид. Здания также должны быть функциональными, безопасными и экономичными и соответствовать потребностям людей, которые их используют.Архитекторы учитывают все эти факторы при проектировании зданий и других сооружений.

Архитекторы могут участвовать на всех этапах строительного проекта, от первоначального обсуждения с заказчиком до окончательной сдачи завершенной конструкции. Их обязанности требуют определенных навыков проектирования, разработки, управления, надзора и общения с клиентами и строителями. Архитекторы тратят много времени, объясняя свои идеи клиентам, строительным подрядчикам и другим людям.Успешные архитекторы должны уметь убедительно передать свое уникальное видение.

Архитектор и заказчик обсуждают цели, требования и бюджет проекта. В некоторых случаях архитекторы предоставляют различные услуги по предварительному проектированию: проведение технико-экономических исследований и исследований воздействия на окружающую среду, выбор участка, подготовка анализа затрат и исследований землепользования или определение требований, которым должен соответствовать проект. Например, они могут определять требования к пространству, исследуя количество и типы потенциальных пользователей здания.Затем архитектор готовит чертежи и отчет, в котором представлены идеи для ознакомления с заказчиком.

После обсуждения и согласования первоначального предложения архитекторы разрабатывают окончательные строительные планы, которые показывают внешний вид здания и детали его строительства. К этим планам прилагаются чертежи структурной системы; системы кондиционирования, отопления и вентиляции; электрические системы; системы связи; сантехника; и, возможно, планы участка и ландшафта. В планах также указаны строительные материалы и, в некоторых случаях, внутренняя отделка.При разработке проектов архитекторы следуют строительным нормам, законам о зонировании, правилам пожарной безопасности и другим постановлениям, например тем, которые требуют легкого доступа для людей с ограниченными возможностями. Технологии компьютерного проектирования и черчения (CADD) и информационного моделирования зданий (BIM) заменили традиционную бумагу и карандаш в качестве наиболее распространенных методов создания проектных и строительных чертежей. Часто необходим постоянный пересмотр планов на основе потребностей клиентов и бюджетных ограничений.

Архитекторы также могут помочь клиентам в получении заявок на строительство, выборе подрядчиков и заключении строительных контрактов.В процессе строительства они могут посещать строительные площадки, чтобы убедиться, что подрядчики следуют проекту, придерживаются графика, используют указанные материалы и соблюдают стандарты качества работы. Работа не будет завершена до тех пор, пока все строительство не будет завершено, не будут проведены необходимые испытания и не будут оплачены затраты на строительство. Иногда архитекторы также предоставляют услуги после строительства, такие как управление помещениями. Они консультируют по мерам энергоэффективности, оценивают, насколько хорошо конструкция здания адаптируется к потребностям жителей, и вносят необходимые улучшения.

Часто работая с инженерами, градостроителями, дизайнерами интерьеров, ландшафтными архитекторами и другими профессионалами, архитекторы на самом деле тратят много времени на координацию информации и работы других специалистов, участвующих в одном проекте.

Они проектируют самые разные здания, такие как офисные и многоквартирные дома, школы, церкви, фабрики, больницы, жилые дома и терминалы аэропортов. Они также проектируют такие комплексы, как городские центры, университетские городки, промышленные парки и целые сообщества.

Иногда архитекторы специализируются на одном этапе работы. Некоторые специализируются на проектировании зданий одного типа, например, больниц, школ или жилых домов. Другие сосредоточены на услугах по планированию и предварительному проектированию или управлению строительством и выполняют минимальные проектные работы.

Условия труда

Обычно работая в комфортных условиях, архитекторы проводят большую часть своего времени в офисах, консультируясь с клиентами, разрабатывая отчеты и чертежи, а также работая с другими архитекторами и инженерами.Тем не менее, они часто посещают строительные площадки, чтобы проверить, как продвигается проект. В 2008 году примерно каждый пятый архитектор работал более 50 часов в неделю, так как для соблюдения сроков часто требуется многочасовая работа и работа в ночное время и в выходные дни.

Требуется образование и подготовка

В большинстве штатов архитекторы должны иметь профессиональную степень в области архитектуры в одной из 117 архитектурных школ, имеющих программы на получение степени, аккредитованные Национальным архитектурным советом по аккредитации (NAAB).Однако государственные архитектурные регистрационные советы устанавливают свои собственные стандарты, поэтому выход из неаккредитованной программы может соответствовать образовательным требованиям для лицензирования в некоторых государствах.

Большинство архитекторов получают профессиональную степень в рамках 5-летней программы бакалавриата архитектуры, которая предназначена для студентов, не имеющих предыдущего архитектурного образования. Другие получают степень магистра после получения степени бакалавра в другой области или после прохождения предпрофессиональной программы архитектуры.Для получения степени магистра архитектуры может потребоваться от 1 до 5 лет в зависимости от степени предыдущего обучения архитектуре.

Выбор степени зависит от предпочтений и образования. Перспективные студенты-архитекторы должны рассмотреть варианты, прежде чем приступить к программе. Например, хотя 5-летний бакалавр архитектуры предлагает наиболее прямой путь к получению профессиональной степени, курсы являются специализированными, и если студент не завершит программу, переход на программу по другой дисциплине может быть затруднен.Типичная программа включает курсы по истории и теории архитектуры, проектированию зданий с упором на CADD, конструкции, технологии, методы строительства, профессиональную практику, математику, физические науки и гуманитарные науки. Центральное место в большинстве архитектурных программ занимает студия дизайна, где студенты применяют навыки и концепции, полученные в классе, и создают чертежи и трехмерные модели своих проектов. Кроме того, все большее количество школ, в том числе, теперь предлагают степени в области архитектуры онлайн.

Многие архитектурные школы также предлагают постпрофессиональные степени для тех, кто уже имеет степень бакалавра или магистра архитектуры или других областей. Хотя дипломное образование, выходящее за рамки профессиональной степени, не требуется для практикующих архитекторов, оно может быть полезно для исследований, преподавания и некоторых специальностей.

Все государственные архитектурные регистрационные советы требуют от выпускников архитектуры пройти период обучения обычно не менее 3 лет, прежде чем они могут сдавать лицензионный экзамен.Каждый штат следует стандартам обучения, установленным Программой развития стажеров, программой Американского института архитекторов и Национального совета архитектурных регистрационных советов (NCARB). Эти стандарты предусматривают широкое обучение под наблюдением лицензированного архитектора. Большинство новых выпускников завершают период обучения, работая стажерами в архитектурных бюро. Некоторые государства разрешают часть обучения проходить в офисах соответствующих специалистов, таких как инженеры или генеральные подрядчики.Студенты-архитекторы, которые завершают стажировку, еще учась в школе, могут засчитать часть этого времени как трехлетний период обучения.

Стажеры в архитектурных бюро могут помочь в разработке одной части проекта, помочь подготовить архитектурную документацию или чертежи, построить модели или подготовить строительные чертежи на CADD. Стажеры также могут изучить строительные нормы и материалы или написать спецификации строительных материалов, критериев установки, качества отделки и других связанных деталей.

Требуются сертификаты (лицензия)

Все штаты и округ Колумбия требуют, чтобы люди имели лицензию (регистрацию), прежде чем они смогут называть себя архитекторами и заключать контракты на оказание архитектурных услуг. В период между выпуском и получением лицензии выпускники архитектурной школы обычно работают в поле под наблюдением лицензированного архитектора, который берет на себя юридическую ответственность за всю работу. Лицензионные требования включают профессиональную степень в области архитектуры, период практического обучения или стажировки и проходной балл по всем разделам экзамена на регистрацию архитектора.Экзамен разбит на девять разделов, состоящих из вопросов с множественным выбором или графических вопросов. Срок допуска к сдаче всех разделов экзамена зависит от штата.

В большинстве штатов также требуется некоторая форма непрерывного образования для сохранения лицензии, и ожидается, что многие другие примут обязательное непрерывное образование. Требования различаются в зависимости от штата, но обычно включают получение определенного количества кредитов ежегодно или раз в два года на семинарах, официальных университетских занятиях, конференциях, курсах самообучения или других источниках.

Другие требуемые навыки (Другая квалификация)

Архитекторы должны уметь передавать свои идеи клиентам визуально. Художественные способности и навыки рисования полезны, но не важны для такого общения. Более важны визуальная ориентация и способность понимать пространственные отношения. Другими важными качествами для каждого, кто хочет стать архитектором, являются творческий подход и способность работать независимо и в составе команды. Компьютерные навыки также необходимы для написания спецификаций, для двумерного и трехмерного черчения с использованием программ CADD и для финансового управления.

Архитекторы — Чем они занимаются — Страница 2

Академические программы по интересам

Архитектор

Архитектура — это искусство и наука проектирования зданий и других физических сооружений. Более широкое определение часто включает дизайн всей застроенной среды от макроуровня городского планирования, городского дизайна и ландшафтной архитектуры до микроуровня строительных деталей и, иногда,
…более

История архитектуры

История архитектуры — это дисциплина, которая регистрирует, изучает и интерпретирует архитектуру, ее формы, цели и эволюцию. Архитектура наблюдалась и записывалась с древних времен. Что касается изучения западной архитектуры, изучение должно начаться в Месопотамии при основании цивилизации.
…более

Инженерное проектирование

Инженер-проектировщик отличается от проектировщика / составителя тем, что инженер-конструктор задает направление проектных работ.Инженер-проектировщик обычно руководит проектом, при необходимости направляя дизайнера / составителя. Он / она работает с промышленными дизайнерами и специалистами по маркетингу для разработки
…более

Архитектура интерьера

Interior Architecture объединяет практики дизайна интерьера и архитектуры, так что профессионалы, работающие в этой области, имеют структурное и несущее образование с упором на внутренние пространства. Эта область похожа на архитектуру в том, что касается конструкций и несущих стен….более

Пандемия показала нам, каким может быть будущее архитектуры

Весной 2002 года у берега озера Невшатель в Швейцарии возникло любопытное здание. Это было похоже на голую промышленную платформу, окруженную сеткой из труб и строительных лесов. Но в конструкции был переключатель «включено», и при его нажатии открытые палубы трансформировались. Вода из озера откачивалась под высоким давлением через 35 000 форсунок, превращаясь в мелкий туман, который превратился в облако пара, охватившее все это.Посетители Swiss Expo, для которой было спроектировано здание, могли войти в облако, передвигаться в нем, подняться прямо над ним и испытать любопытный эффект размытия мира и растворения в искусственном тумане.

Здание Blur, созданное Элизабет Диллер и Рикардо Скофидио, было одним из знаковых архитектурных событий нового тысячелетия. Это было временное сооружение, которое не служило никакой другой цели, кроме как радовать и, возможно, спровоцировать посетителей, предлагать им незабываемые впечатления, помимо обычных забот и забот.Но этот опыт также сделал осязаемые мечты, которые вдохновляли архитекторов на протяжении как минимум столетия — создать пространства, в которых внутреннее и внешнее сливаются друг с другом, дематериализовать здания из камня и стали в нечто более подвижное, динамичное и проницаемое.

«Публика может пить здание», — написали проектировщики. В рамках проекта также было создано пространство без ограждений, в котором людям предлагалось передвигаться без установленных шаблонов движения, без коридоров, коридоров или стен, которые могли бы направлять или сдерживать их.Это была, казалось бы, архитектура полной свободы.

Представьте, если бы это здание предлагалось сегодня, в разгар пандемии, когда первая ассоциация слова «аэрозоль» не является туманом, туманом или облаками, а является продуктом кашля или чихания, наполненного опасным веществом. вирус, вектор смерти. Теперь, когда каждый на планете должен тщательно взвесить преимущества и опасности пересечения порога между личным и общественным пространством, между внутренним и внешним пространством, можем ли мы спасти что-нибудь из старых фантазий о стирании этих границ? Когда лучшая надежда на замедление и сдерживание коронавируса — это тщательное регулирование передвижения и строгое соблюдение социального дистанцирования, что происходит с нашим стремлением к зданиям, которые прославляют блуждание, беспорядочные исследования и спонтанное социальное взаимодействие?

По мере того, как covid-19 распространился из Китая по миру и стал пандемией с разрушительными последствиями для национальных систем здравоохранения и мировой экономики, архитекторы оказались в таком же положении, как и все остальные: заперты в закрытых помещениях, нервничают по поводу будущего и изо всех сил стараясь оставаться актуальными и необходимыми, поскольку клиенты уходили или откладывали крупные проекты.Прекращение работы сильно ударило по отрасли: индекс Архитектурного Биллингса, который используется для проектирования перспектив нежилого строительства, испытал самое крупное падение за один месяц с тех пор, как Американский институт архитекторов разработал экономический индикатор 25 лет назад. К апрелю более 8 из 10 архитектурных фирм, опрошенных AIA, подали заявки на ссуды в рамках Федеральной программы защиты зарплаты.

Внезапно профессия оказалась на распутье. Было ли это время для быстрых, целенаправленных, прагматичных ответов на созданную среду, которая больше не чувствовала себя в безопасности, или это был революционный момент, призыв все переосмыслить? В марте новости из мира архитектуры касались отложенных лекций, закрытых офисов и отмененных конференций.26 марта Майкл Соркин, один из самых ярых представителей городского дизайна и архитектуры в стране, умер от осложнений, вызванных COVID-19. Он был уважаемым педагогом и источником вдохновения для некоторых из самых прогрессивных, социально ориентированных архитекторов, работающих сегодня. Его поражение стало ударом для поля. К апрелю сообщество архитекторов и дизайнеров было наводнено вебинарами, онлайн-переговорами и киберконференциями, посвященными целому ряду вопросов, столь же обширных, как и сама профессия: как превратить конференц-центры в больницы и как сделать переполненные больницы более безопасными.А также о том, как «превратить свой дом в святилище» и как напечатать в домашних условиях щитки для лица с трехмерной печатью.

Некоторые мыслители устанавливали большие связи (один архитектор предложил «новую дизайнерскую модель, [которая] может ограничить разрушение окружающей среды, которое способствует пандемиям»). Другие связывали пандемию со знакомыми, любимыми проблемами: «Коронавирус создал возможность улучшить пешеходный опыт в наших городах. … »

Это была архитектура, являющаяся архитектурой.Сфера деятельности этой области столь же специфична, как дверные ручки и выключатели света, и столь же обширна, как глобальная транспортная инфраструктура и сети связи. Эта профессия в высшей степени практична, часто узкоспециализирована, а иногда до безумия теоретична, и внезапный, казалось бы, хаотический всплеск реакции на пандемию — это просто то, как все коллективно думают. Но была срочность, вызванная не только растущим числом погибших от вируса.

Посетитель взаимодействует с жителем за прозрачным пластиковым листом в пузырчатой ​​комнате в доме престарелых в Бурбурге, Франция, в мае.(Pascal Rossignol / Reuters)

Просвещенные дизайнеры знают, что наши города должны быть плотными и связанными, если мы хотим избежать экологических проблем пригородов середины века и культуры, основанной на автомобилях. Высокие здания с лифтами увеличивают плотность застройки. Городская жизнь также должна быть полна взаимодействия и социальной энергии, если мы хотим жить счастливо в непосредственной близости. Социальная стабильность между поколениями требует, чтобы мы жили в изменчивых, многопоколенческих сообществах, интегрируя, а не изолируя или отчуждая молодежь, трудоспособный возраст и пожилых людей.Тем не менее, covid-19 поставил под угрозу все это, не только благородные идеи о плотных, социально разнообразных, демократически вовлеченных городах, но и то, как мы живем в зданиях и перемещаемся в космосе.

В больших городах по всему миру люди осторожно смотрели друг на друга поверх масок, двигались к краям тротуара, прижимались к входу в здания, позволяя лифту проходить, а не присоединяться к другим пассажирам в ограниченном пространстве. Появились образы ледовых катков, превращенных в импровизированные морги. По телевидению американцы видели, как члены семьи собирались за окнами жилых домов для престарелых, где их родители, бабушки и дедушки умирали в рекордных количествах.Они стояли незащищенные от непогоды, среди тонких декоративных кустов, прикладывая руки к окнам над собой, ища общения с людьми по ту сторону фанерных стен, обшитых алюминиевым сайдингом. Это была не просто социальная трагедия; это был знак архитектурной неудачи и пример в реальном времени того, как люди спонтанно перепрофилируют здания, если они не служат им должным образом.

Между тем, сотни миллионов людей, в том числе многие архитекторы, столкнулись с недостатками своего собственного домашнего пространства: небольших квартир, сгруппированных вокруг пустых помещений для мероприятий и тренажерных залов, пользоваться которыми было небезопасно, а прачечная была доступна только в подвале. .В загородных домах открытой планировки с просторными внутренними помещениями отсутствовали достаточные перегородки, чтобы изолировать людей, инфицированных вирусом, от тех, у кого он отсутствует. По мере того как недели изоляции превращались в месяцы, и по мере того, как с приближением лета рос страх перед ростом инфекций, эти несоответствия, казалось, формировали новый консенсус, не полностью сформулированный, но широко ощущаемый: архитектура — это о правах, о воздухе, о равных. доступ к предметам первой необходимости.

По мере того, как пандемия продолжается и архитекторы воодушевляются растущим осознанием того, что это трансформационный момент, который может свергнуть старые иерархии и даже капитализм в том виде, в каком мы его знаем, они думают о наследии модернизма и его обещании переделать Мир.Возможно ли, что архитектура могла быть в широком смысле политической, как когда-то, но более эффективной? Сможет ли он реализовать проекты, превышающие размеры пешеходных городов и энергоэффективных многоэтажек? Может ли он быть направлен на что-то большее, чем создание зданий, в которых мы живем, работаем и умираем, что-то большее, чем среда, которая нас окружает, защищает и вдохновляет? Может ли архитектура, как и мир, которому угрожает вирус, стать органической?

Здание Blur на вершине озера Невшатель в Швейцарии.Вода из озера фильтровалась и пропускалась через 35 000 форсунок высокого давления, чтобы создать туман, который окутал временную конструкцию, в которой не было стен или коридоров, направляющих посетителей. (Любезно предоставлено Diller Scofidio + Renfro)

Весной, когда пандемия распространилась, Хашим Саркис опубликовал книгу, над которой он работал в течение многих лет, управляя деталями теперь отложенной Венецианской биеннале архитектуры 2020 года, для которой он был куратор. Саркис, декан Школы архитектуры и планирования Массачусетского технологического института, написал обзор проектов архитекторов, которые проектировали (хотя и редко строили) зачастую фантастические конструкции в глобальном масштабе.Написанный с Рой Салгейро Баррио и Габриэлем Козловски, «Мир как архитектурный проект» исследует проекты, родственные Blur Building, с их умозрительными и иногда игривыми амбициями, но более крупными, утопическими и иногда антиутопическими.

Включает в себя краткий анализ Нового Вавилона Константа Ньивенхейса, описанного как «лагерь для кочевников» в планетарном масштабе, видение нового мира, находящегося в постоянном движении, удовлетворяющего творческие прихоти, энергии и изменчивые импульсы освобожденного общества. от необходимости работы.И критический комментарий британских архитекторов Алана Бутвелла и Майкла Митчелла к плану непрерывного города, который окружит Землю огромным надземным мостом, объединяя социальные, бытовые и инфраструктурные потребности высокотехнологичного общества в единую мегаструктуру.

«Как архитекторы, мы обречены на оптимизм», — сказал Саркис в интервью. «Наша область обязательно заключается в том, чтобы предлагать и представлять новые вещи, каким мир мог бы стать, если бы его часть стала лучше.

Его книга — это больше, чем просто сборник безумных идей из прошлого, и эти нереализованные проекты являются частью важной традиции «бумажной» архитектуры, которая поддерживает интеллектуальную жизнь области и обосновывает реальные здания в более широком теоретическом дискурсе. Многие из этих идей — часто высказываемые в ответ на недовольство господствующими догмами той эпохи, в которую они были задуманы — также прослеживают современные линии разломов профессии сегодня, когда она борется с ускоряющимися темпами хаоса и кризиса: а не просто пандемией. , но социальное и экономическое неравенство, укоренившийся расизм и экологический коллапс.Некоторые из проектов, анализируемых Саркисом, имели тенденцию к созданию изолированных, самодостаточных архитектурных объектов — гигантских безопасных зон, — в то время как другие стремились объединить мир в единое целое. Некоторые искали искупления через технические или научные решения; другие постулировали анархические, земные новые утопии. Но никто из архитекторов не думал о мелочах.

«Мы запутаны и истощены процедурным мышлением», — говорит Саркис, подчеркивая то, что он называет «воображаемым», — врожденную способность архитектуры визуализировать и предлагать новые возможности.«Вместо того, чтобы сказать… стоит оно того или нет? Сможем мы туда попасть или нет? Давайте представим , давайте разберемся, как туда добраться ».

«Я не хочу предлагать здесь техническое решение», — говорит архитектор Майкл Мерфи о проблеме, с которой архитекторы сталкиваются с covid-19. Мерфи является основателем и исполнительным директором MASS Design Group, фирмы из Бостона, которая определяет себя как катализатор «экономического роста, социальных изменений и справедливости». Его комментарий интересен, учитывая особое внимание и практический опыт, которые он и его фирма посвятили индустрии здравоохранения.Группа Мерфи сыграла важную роль в проектировании Национального мемориала мира и справедливости в Монтгомери, штат Алабама, в память об афроамериканцах, убитых линчеванием. Это самый мощный и значительный мемориал, созданный в этой стране со времен Мемориала ветеранов Вьетнама Майи Линь, но именно более ранняя работа Мерфи о медицинских учреждениях в Африке принесла ему репутацию важного голоса в этой области.

Его районная больница в Бутаро 2011 года в Руанде была спроектирована с использованием экологически безопасных и в основном низкотехнологичных средств, включая естественную вентиляцию, высокие потолки, внешние коридоры и тихоходные вентиляторы, чтобы свести к минимуму передачу болезней, передаваемых воздушно-капельным путем.Критики хвалят, как его стены из натурального камня и красные крыши вписываются в холмистый пейзаж, как его яркие открытые интерьеры, кажется, собирают и удерживают свет в тихом застое. Но концепция здания также была разработана для содействия исцелению на более глубоком уровне за счет использования местной рабочей силы для строительства, местных строительных материалов и технологий, что сделало его коллективным проектом и экономическим двигателем в стране, все еще страдающей от социальной травмы геноцида 1994 года.

Мерфи сегодня востребован, чтобы говорить о том, как переосмыслить больницы и медицинские учреждения.Но он не думает, что такие практические ответные меры станут наследием пандемии. Архитектора больше интересует более широкий сдвиг парадигмы в области, которая борется с тревожной мыслью: здания, в которых многие из нас живут и работают, не дают ощущения комфорта, безопасности или поддержки.

«Я думаю, что это один из величайших моментов нашего существования в искусственной среде», — говорит Мерфи. «Мы потеряли связь с общественным пониманием того, что должна делать искусственная среда.Эти вопросы носили академический характер, но теперь они присутствуют в повседневной жизни каждого. Искусственная среда угрожает нам ».

«Это один из величайших моментов нашего существования в искусственной среде», — говорит архитектор Майкл Мерфи.

Пандемия сделала теоретические и философские вопросы незамедлительными не только для архитекторов, но и для всех, кто застрял в закрытых помещениях. «Это предлагает нам действительно уникальные возможности и некоторые истинные вопросы подотчетности и этики в отношении того, что мы создаем, что мы построили и во что мы инвестируем в будущем», — говорит Мерфи.«Я думаю, что это пересекается с вопросами этики, морали и справедливости, которые сейчас волнуют всех».

Кулапат Янтрасаст, партнер-основатель и креативный директор лос-анджелесской компании wHY Architecture, говорит об этом иначе: его не интересует ваша прихожая. Под этим он подразумевает, что не заинтересован в немедленном удовлетворении потребности в хирургических вмешательствах малого диаметра для сдерживания распространения вируса. И его, конечно же, не интересует «пристройка», которая представляет собой целую сеть архитектурных работ, вращающихся вокруг потребностей и желаний богатой элиты, например, улучшение санитарного кордона у входа в Макмансион.

«Профессия направлена ​​на то, чтобы нанимать людей для решения проблем, очистки помещений, улучшения планирования офисов, торговых центров или отелей», — говорит Янтрасаст. «Мы можем делать все это очень хорошо. Мы понимаем, как использовать УФ-свет, плотность, материалы. Но мы не особо углубились в нашу миссию ».

Разрозненные целевые ответы, такие как противомикробные покрытия и бесконтактные лифты, по его словам, «не составляют философию или направление». А архитекторы, которые вешают черепицу с надписью «Мы можем спасти вас», — говорит Янтрасаст, — просто обращаются к «низко висящим фруктам».«Архитектура, — утверждает он, — должна радикально измениться в сторону сервисной профессии, работая не изолированно, а преодолевая дисциплинарные границы, подходя к проектам не только как к проблемам, которые необходимо решить со сталью, бетоном и стеклом, но как с социальными проблемами и потребностями, требующими более широкого , более целостные решения.

Все это может показаться немного расплывчатым, как вдохновляющий, но туманный язык, который можно услышать на профессиональных симпозиумах и выступлениях на TED Talks. Нам нужна устойчивая, гибкая, адаптивная, отзывчивая и локальная архитектура, но без узости.Но нам также нужна космополитическая и умная архитектура, заинтересованная и взаимосвязанная. Кажется, нам нужна архитектура, которая делает все. Но как это выглядит в реальной жизни?

Зеленые здания, такие как здания Bosco Verticale в Милане, подчеркивают экологичность и биомимикрию — использование биологических форм в качестве основного источника вдохновения для дизайна. (Предоставлено Стефано Боэри Арчитетти)

Рабочий за пределами Боско Вертикале. (Любезно предоставлено Стефано Боэри Арчитетти)

СЛЕВА: Зеленые здания, такие как здания Bosco Verticale в Милане, подчеркивают экологичность и биомимикрию — использование биологических форм в качестве основного источника вдохновения для дизайна.(С любезного разрешения Стефано Боэри Арчитетти) СПРАВА: Рабочий за пределами Bosco Verticale. (Любезно предоставлено Стефано Боэри Арчитетти)

Пандемии — это пространственная проблема, — говорит Дэвид Бенджамин, доцент кафедры архитектуры Колумбийского университета и основатель и директор Living, нью-йоркской исследовательской и проектной группы, которая объединяет биологические знания с дизайн-практика.

В сентябре 2018 года он и его коллеги открыли выставку в Нью-Йоркском Storefront for Art and Architecture под названием «Субкультура: микробные показатели и многовидовой город», на которой исследовалось микроскопическое биоразнообразие городской жизни.Используя аналогию с микробиомом — идею о том, что каждый человек является хозяином уникальной колонии микробов — выставка предположила, что города и районы имеют характерные биомы. Выставка вызвала более серьезный спор о том, что «культура чистоты» в нашей архитектуре и городском дизайне была саморазрушительной. Этот фетиш для стерильных сред — и сред, которые выглядят стерильными — включал в себя использование таких материалов, как бетон, предназначенный для отражения бактерий, и продезинфицированный гипсокартон, которые в конечном итоге изолировали нас от здоровой множественности биологического мира.

Когда выставка открылась, она должна была наводить на размышления и наводить на размышления, как «Размытое здание» и бумажная архитектура из книги Саркиса. Деревянные плитки, вырезанные таким образом, чтобы максимально повысить их восприимчивость к микроорганизмам, были прикреплены к внешней стороне здания и периодически отбирались образцы для отслеживания скопления микробов и других посетителей. Бенджамин изучал, как микроорганизмы перемещаются в космосе, как их можно обнаруживать и отслеживать, как живые существа могут использоваться в качестве датчиков — так же, как мидии могут использоваться для отслеживания загрязнения воды.Он размышлял о том, как умные, объединенные в сеть здания могут помочь отслеживать и отслеживать движение микроскопической жизни и, возможно, патогенов. И более серьезный архитектурный аргумент, который приводил Бенджамин, — что кажущаяся санитарной, модернистская коробка из стекла и стали, закрытая снаружи собственной системой отопления, вентиляции и кондиционирования воздуха, нам не подходит, — никогда не казался более актуальным.

С одной стороны, «пандемии — это пространственная проблема» — это просто призыв к архитекторам принять непосредственное участие в решении этой проблемы.Их обучают решать пространственные проблемы: как одно пространство соотносится с другим, как комнаты переходят друг в друга, как они соединены коридорами и как взаимосвязаны их объемы. Но на более глубоком уровне Бенджамин говорит, что пандемия затрагивает все; это проявляется во всей совокупности трехмерного мира, в котором мы живем, влияя и находясь под влиянием каждого отношения одной вещи к другой. Пандемия и проблемы, которые она высветила и усугубила, так же неизбежны, как космос или жизнь.

«Кризис пандемии во многом связан с кризисом изменения климата и экономическим кризисом», — говорит он. «Мы не можем и не должны решать одну проблему в одиночку, и мы должны решать все три вместе. Это означает, что при проектировании учитывается неопределенность и невидимые силы ».

Эта формулировка сильно отличается от того, как архитекторы рассматривали дизайн-проекты большую часть прошлого века, и показывает, насколько меняется фундаментальная метафора, управляющая зданиями. На протяжении большей части 20-го века здания воспринимались как машины.Необходимо было решить определенную проблему, и здание было спроектировано как инструмент для решения этой проблемы. «Дом — это машина для жизни», — написал швейцарско-французский архитектор Ле Корбюзье в манифесте 1923 года. Эта фраза была преобразована в универсальный лозунг, предполагающий, что все здания каким-то образом являются машинами. Но машины хороши для выполнения очень специфического набора задач, и они почти всегда устаревают, часто быстро.

«Я думаю, нам нужно потерять машину», — говорит Джордж Раналли, архитектор из Нью-Йорка и бывший руководитель архитектурной программы в Городском колледже Нью-Йорка.

«Это даже не машины», — говорит жена и партнер Раналли, Энн Валентино, психолог. «Они созданы как потребительские товары: у них есть чехол и экран». И они какое-то время хорошо делают одну или две вещи и быстро оказываются на свалке, вытесненной новым продуктом. Это чувство одноразовости является экологической проблемой, и из-за него искусственная среда кажется чужеродной, частью корпоративного ландшафта потребительства, а не чем-то, что мы живем, заботимся, заботимся и любим.

Машина как метафора исчезла уже несколько десятилетий, но ее замена — здание как живой организм — медленно получила широкое признание. Отсылки к органическому миру присутствуют во всей архитектуре, от лесных интерьеров готической архитектуры до лилийных колонн Фрэнка Ллойда Райта его штаб-квартиры Johnson Wax в Висконсине и зеленых зданий. Зеленые здания, такие как пара «вертикальных лесов», построенных в Милане, также ссылаются на эту идею, делая акцент на устойчивости, а биомимикрия — использование биологических форм в качестве основного источника вдохновения для дизайна — является модным подмножеством современного дизайна.Но пандемия может ускорить универсальное и прагматичное принятие этих и других, даже более далеко идущих, идей. Он не только позволил нескольким миллиардам людей лучше узнать о большом органическом мире и нашем условном месте в нем, но также продемонстрировал в реальном времени взаимосвязь между социальными, экономическими и экологическими проблемами. Ни одна метафора не кажется достаточно масштабной, чтобы охватить то, как мы думаем об этом множестве кризисов, и старые метафоры, использованные в моменты кризисов в прошлом — давайте начнем войну с бедностью или крестовый поход против голода — кажутся совершенно неподходящими для данного момента. когда все хочет исцеления, заботы, поддержки и связи.

На протяжении большей части 20 века здания воспринимались как машины. Необходимо было решить определенную проблему, и здание было спроектировано как инструмент для решения этой проблемы.

Метафора, отождествляющая здание или городское пространство с живым существом, принимает разные формы: от аналогий с основными биологическими процессами до более широкого смысла, что, хотя здания возникают благодаря техническому мастерству человечества, они также отражают более глубокое чувство гуманизма. Они дышат, выделяют и распространяют воздух и жидкости, но они также думают и, возможно, чувствуют.Здания, кварталы и города, а также природный ландшафт, в который мы их встраиваем, имеют права, и эти права должны быть предметом переговоров.

«Я пришел к выводу, что дыхание и доступ к чистому воздуху являются фундаментальной проблемой, — говорит Мерфи. «Дыхание — это архитектурная и пространственная проблема».

Речь идет о таких элементарных вещах, как материалы, вызывающие астму, или районы, окруженные магистралями, которые загрязняют воздух. Но это также касается доступа к открытому пространству, зданиям с действующими окнами и жилым помещениям, которые дышат.В идее дыхания также присутствует более крупное, метафорическое ощущение экзистенциального комфорта, как в пространствах, местах и ​​средах, которые позволяют нам «дышать легко».

«Что такое чистый воздух?» — спрашивает Мерфи. «Не только патогены или токсины, выделяющие газ из строительных материалов, выброс углерода в атмосферу. Воздух, когда он становится пространственным, открывает нам окно в эти более широкие потребности и вопросы ». Некоторое время мы можем выжить без света, но мы не сможем выжить без воздуха, поэтому воздух делает более актуальными старые архитектурные вопросы: чей офис находится рядом с открытым окном? Кому достанется большой и просторный дом с выходом в парк, а кому — маленькая квартира с видом на зловонный переулок? Эти вопросы повторяются в национальном и глобальном масштабе, когда мы думаем не только о загрязнении, но и о том, как загрязнение распространяется, как пожары, созданные человеком и естественным образом, стирают леса, которые нужны всей планете, чтобы дышать, и посылают гигантские клубы дыма над городами, населенными люди, живущие за сотни миль от огня.Модернизм отдавал предпочтение свету как эстетическому товару, потому что он позволял нам видеть; органическая архитектура дает преимущество воздуху, который позволяет нам жить.

Посетители направляются к зданию Blur. (Любезно предоставлено Diller Scofidio + Renfro)

Когда пандемия закрывала Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, 26-летний студент-архитектор Джейкоб Сертич заканчивал свой старший проект. Работая с японским архитектором Хитоши Абэ, Сертих изучал интересную идею: можно ли построить жилые дома для престарелых в оживленных, динамичных, многоцелевых зданиях, чтобы пожилые люди имели доступ к полному арсеналу городской жизни? Как можно адаптировать высотное здание с магазинами, офисами и общественным транспортом, чтобы люди, сталкивающиеся с физическими проблемами старения, могли жить более богатой и более связанной жизнью?

А затем пандемия сделала до боли очевидным, что для того, чтобы оставаться в безопасности и быть здоровыми, пожилые люди должны быть изолированы от свободного распространения вируса.«Я был увлечен этим исследованием, когда все это еще имело смысл и казалось неизбежным архитектурным трендом», — говорит Сертич. «Теперь, когда я завершил свой проект, который касался сосуществования пожилых людей, что снизило социальную изоляцию, возникли основные вопросы, могут ли эти модели работать».

Сертих представил свою работу, и она получила высшую награду за исследовательский проект в области архитектуры в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Но он все это переосмысливает. И нет простых ответов.В Италии, где пожилые люди часто живут в тесном контакте со своими семьями, они были восприимчивы к вирусу, занесенному в домашнее пространство более молодыми родственниками. В Соединенных Штатах, где пожилые люди слишком часто изолированы в учреждениях, укомплектованных низкооплачиваемыми работниками, которые живут в плохом жилье, пользуются переполненным общественным транспортом и иногда работают на нескольких работах, чтобы свести концы с концами, пожилые люди умирали ужасающими темпами. Какой ответ?

Архитектурно нет. Это социальная проблема, проблема экономическая, проблема моральная.Ответ Сертиха говорит о новой скромности в профессии: «Вы не сможете найти решение, если будете единственным вдохновителем дизайна».

И все же сегодня захватывающим является то, что это чувство смирения теперь сочетается с возрождающимся чувством амбиций. Это отличает нынешний момент социальной и политической активности от более ранних переломных моментов в новейшей истории архитектуры. В отличие от 1980-х и 90-х годов, когда многие архитекторы обратились внутрь себя в теоретические дискурсы, которые все больше отделялись от практических вопросов строительства и широкой публики, теперь есть ощущение, что архитектура должна быть и может быть теоретической и прагматичной. .И в отличие от 1960-х годов, эпохи, когда многие из мегапроектов обсуждались в книге Саркиса о глобальной архитектуре, амбиции сдерживаются пониманием того, что чистого воображения недостаточно, если оно не подкреплено такими вещами, как наблюдение, слушание, сотрудничество и практическое понимание.

Янтрасаст заходит так далеко, что говорит, что архитектура в том виде, в каком мы ее знали, исчезнет. «Я не думаю, что архитектура будет продолжать существовать сама по себе», — говорит он. «Он интегрируется с другими вещами.Дисциплина осознала, что изоляция от жизни, от социальных знаний и дискурсов нанесла нам вред ».

И как он посоветует молодым архитекторам продолжить эту эволюцию? Заводить друзей. Прочтите все. Привлекать. «Если у вас есть друзья из разных дисциплин, вы поймете, что от вас нужно этим дисциплинам».

А какие проекты вроде Blur Building? Принадлежат ли они к доковидовой эпохе, когда архитекторы могли добиться славы, построив что-то ослепительное, здания без какой-либо особой цели, кроме как заставить разум танцевать и задействовать чувства? Является ли игривость Blur Building и мрачная ирония многих охватывающих мир проектов, исследованных Саркисом, пережитком?

В доме престарелых в Арслеве, Дания, родственники могут навещать жителей в комнатах с отдельными входами и стеклянными перегородками.(Ritzau Scanpix / Reuters)

«Я очень горжусь этим проектом, но когда мы [думаем] о нем сегодня, то определенно, что распыленные частицы в воздухе заразны», — говорит со-дизайнер Blur Building, Лиз Диллер, ныне директор. в Diller Scofidio + Renfro. «Если по продолжительности чихания можно определить безопасное расстояние до кого-то еще, то это заставляет нас думать об этой атмосфере как о потенциально негативном явлении, поскольку воздух может переносить вирус или инфекцию».

Она замолкает, а затем начинает думать вслух.Blur Building помогло сделать ее фирму одной из самых востребованных в мире. Среди его проектов — High Line 2009, надземная железная дорога, преобразованная в фешенебельный парк на Манхэттене. Закрытая во время пандемии, но открытие которой запланировано на 16 июля, Хай-Лайн обычно переполнен людьми, проходящими мимо друг друга в тесных, но открытых пространствах. Диллер, выступая до того, как было запланировано повторное открытие, задается вопросом, можно ли сделать это односторонним, чтобы ограничить возможный обмен вирусом (и это теперь план).Или, возможно, с помощью осторожных схем входа и выхода люди могут быть рассредоточены так, чтобы они не сталкивались друг с другом.

«Я много думал об атмосфере», — говорит Диллер. А также о времени, «четвертом измерении». Время, по ее словам, может быть новым критическим элементом архитектуры и городского пространства, точно так же, как это критическая вещь, которая отличает живое существо от неодушевленной машины. Она не отступает от старого обещания Blur Building, идеалов свободы, участия и, да, восторга.Но, возможно, Хай-Лайн может быть наполнен людьми, рассредоточенными в течение дня, что могло бы быть моделью для города в целом, столь же плотным и динамичным, как и всегда, но пульсирующим круглосуточно, так что улицы и метро немного менее людно.

Оглядываясь назад, можно сказать, что Blur Building выглядит как пророчество для постковидного мира, так и символическое для докандемического мира. В нем было много от старой машины, с водяными форсунками и насосами, а также изящная эстетика машинного века в материалах и сборке.Но это также заставило людей остро осведомиться о некоторых проблемах, рассмотренных в проекте Бенджамина 2018 года на Витрине для искусства и архитектуры. Как движутся мелкие частицы? Какие миазмы нас окружают и как мы к ним относимся?

Пандемия, по словам архитектора Элизабет Диллер, «это проблема, которую решит медицина, а не архитектура. Но концепция гибкости — это путь, по которому наша студия будет двигаться вперед ».

«Это здание было для нас очень, очень важно, потому что оно доказало, что у зданий не обязательно должны быть стены, и для них не нужна программа», — говорит Диллер.В 2002 году это выражало идеал чистой свободы. Сегодня это могло бы лучше выражать идеал чистой приспособляемости.

Пандемия, по ее словам, «это проблема, которую решит медицина, а не архитектура. Но концепция гибкости — это путь, по которому наша студия будет двигаться вперед. Это не просто вирус; это изменение скорости общества, где [старая] архитектура [была] слишком медленной, чтобы реагировать, и очень геопривязанной, тяжелой и дорогой.

«Чтобы думать об архитектуре, чтобы предотвратить ее устаревание, нужно делать упор на такие вещи, как легкость, адаптируемость, гибкость, способность думать об изменении программы, способность думать о внезапных экономических изменениях и росте населения.Такая способность адаптироваться к экономическим, экологическим и политическим изменениям действительно очень важна для того, чтобы дисциплина стала важной, динамичной и связанной с происходящим ».

В этих словах есть любопытный отзвук, выражающий органическую идею легкости, приспособляемости и гибкости одного из самых известных утверждений, когда-либо сделанных о конструкции зданий — форма должна следовать за функцией. Эти слова были написаны великим американским пионером высотных зданий Луи Салливаном за поколение до того, как Ле Корбюзье определил здания как машины.Они, кажется, олицетворяют машинный век архитектуры, но Салливан написал их в контексте, который был почти забыт: «Будь то стремительный орел в своем полете или раскрытый яблоневый цвет, трудолюбивая рабочая лошадка, веселый лебедь». , ветвящийся дуб, извилистый поток у его основания, плывущие облака над всем бегущим солнцем, форма всегда следует функции, и это закон ».

Проблема, похоже, заключалась не в стремлении модернистов переделать мир. Это был образ, ошибочное представление о том, каким должно быть здание, которое сбило с толку многих архитекторов.Они смотрели на мир машин, автомобилей и бытовой техники, которые меняли планету и повседневную жизнь, и какое-то время этот мир казался полным безграничных возможностей. Но если бы они посмотрели на живой мир — веселый, извилистый, несущийся и плывущий рядом с нами — они бы нашли что-то лучше, чем машина. Если бы они вышли на открытый воздух, они бы поняли, что им нужно что-то более всеобъемлющее, чем изображение или метафора. Им нужна была идея, достаточно емкая, чтобы охватить не только здания или города.Им нужно было думать не о предметах , а о существах , и не изолированно. Вирус преподает нашей планете лечебный урок о том, как все мы связаны, и архитектура может быть наукой, которая объединяет эту ужасную, но освобождающую новую мудрость.

Филип Кенникотт — штатный писатель Вашингтон Пост.

Дизайн Christian Font. Редактирование фотографий Даниэле Сейсс.

Что я могу сделать со степенью архитектора?

Диплом архитектора дает вам визуальные, плановые и технические навыки, что означает, что вы будете настроены на творческую карьеру, основанную на дизайне

Варианты работы

Вакансии, напрямую связанные с вашей степенью, включают:

Полезные включают:

Помните, что многие работодатели принимают заявки от выпускников любой степени, поэтому не ограничивайте свое мышление работами, перечисленными здесь.

Потратьте несколько минут, чтобы ответить на викторину о подборе вакансий и узнать, какая карьера вам подойдет.

Попробуйте подобрать вакансию

Опыт работы

Получение опыта работы или трудоустройство на производстве будет полезным. Эти типы возможностей помогут вам развить понимание архитектурных практик и отрасли изнутри. Вы завяжете важные контакты и укрепите свою уверенность, а также свои навыки. Получение опыта работы также демонстрирует потенциальным работодателям, что вы трудолюбивы, надежны и мотивированы.

Если вы собираетесь получить квалификацию архитектора, обращайтесь к практике непосредственно в поисках опыта работы. Попробуйте архитектурные, дизайнерские или строительные фирмы. Многие предлагают стажировку летом.

Смежные области, такие как ландшафтный дизайн, искусственная среда и другие методы проектирования, также предоставляют хорошие возможности для развития вашего опыта. Практикуйте свои навыки рисования и изготовления моделей и будьте в курсе текущих тенденций в отрасли.

Узнайте больше об опыте работы и стажировках.

Типичные работодатели

Архитекторы работают в различных учреждениях. Выпускников могут нанимать небольшие фирмы с числом сотрудников менее десяти или более крупные практики, которые включают другие области, такие как планирование, городское проектирование или строительство.

Работодатели государственного сектора, такие как местные органы власти и жилищные ассоциации, используют значительную часть специалистов в своих отделах планирования, в то время как некоторые крупные организации, такие как банки и супермаркеты, могут иметь собственные архитектурные группы.

Найдите информацию о работодателях в сфере недвижимости и строительства, машиностроения и производства, а также в других сферах занятости.

Навыки для вашего резюме

Изучая архитектуру, вы разовьете определенные навыки, а также ряд переносимых основных навыков, которые включают:

• умение считать, дизайн и рисование
• ИТ-навыки, например автоматизированное проектирование (САПР)
• навыки управления проектами
• способность решать проблемы аналитическим, логическим способом
• способность работать в команде
• письменное и устное общение в различных условиях
• исследовательские навыки
• способность принимать решения
• адаптивность и гибкость для решения непредвиденных ситуаций, когда это необходимо
• способность отражать и улучшать вашу профессиональную деятельность.

Дальнейшее обучение

Большинство выпускников архитектуры в конечном итоге проходят заключительные этапы квалификаций, признанных RIBA и Регистрационным советом архитекторов (ARB), чтобы продвигаться к квалификации и практике в качестве зарегистрированных архитекторов.

Помимо получения дополнительной квалификации в области архитектуры, вы можете выбрать аспирантуру по другим техническим предметам, таким как инженерия, дизайн или информатика, или по предметам, выходящим за рамки технических и строительных областей.

Чтобы получить дополнительную информацию о дальнейшем обучении и найти интересующий вас курс, см. «Степени магистра» и выполните поиск по курсам последипломного образования по архитектуре.

Чем занимаются выпускники архитектуры?

Более половины выпускников архитектуры (54%) работают специалистами по архитектуре и градостроительству через шесть месяцев после выпуска, еще 7% работают дипломированными архитектурными технологами, а 4% — архитекторами.

9048 направлений архитектуры 9048 9048 Тип

9048 Тип работа

Другие виды работ в Великобритании

Выпускники архитектуры проходят через 15 месяцев после получения степени. Чем занимаются выпускники?

Данные о направлениях выпускников Агентства по статистике высшего образования.

Узнать больше

Написано редакторами AGCAS

Апрель 2020

© Copyright AGCAS & Graduate Prospects Ltd · Заявление об отказе от ответственности

Вам также может понравиться…

Схема выпускника

0005 Работа для выпускника

0005 Просмотр вакансии

0005 опыт

Летняя стажировка по гражданскому строительству 2022

Просмотреть вакансию

Архитекторы и инженеры: Совместная работа над проектированием конструкций — Урок

(1 Рейтинг)

Быстрый просмотр

Уровень оценки: 4
(3-5)

Требуемое время: 1 час 45 минут

Зависимость урока: Нет

Тематические области:
Решение проблем, наука и технологии

Резюме

Студенты изучают взаимосвязь между архитектурой и инженерией.В соответствующей практической деятельности студенты выступают в роли архитекторов и инженеров, проектируя и строя небольшой гараж.

Инженерное соединение

Обязанности инженеров и архитекторов часто совпадают. Обе профессии являются неотъемлемой частью проектирования и строительства конструкций, таких как здания и мосты. Архитекторы проектируют пространство с учетом потребностей клиентов, а также эстетического вида внутри и снаружи здания.Основная ответственность инженеров — обеспечить безопасность конструкции и соответствие всем строительным нормам и правилам. Инженеры заботятся о том, чтобы сделать здания безопасными и функциональными, выбирая конструкционные материалы, определяя конструктивные элементы проекта и определяя электрические, отопительные, вентиляционные, кондиционирующие и водопроводные системы. Один из способов, которым инженеры и архитекторы передают друг другу свои идеи, — это чертежи или технические чертежи.

Цели обучения

После этого урока учащиеся должны уметь:

• Объясните роли архитектора и инженера.
• Приведите пример различных обязанностей архитекторов и инженеров при проектировании зданий.
• Объясните, что развитие стали было ключевым условием строительства небоскребов.

Образовательные стандарты

Каждый урок или задание TeachEngineering соотносится с одним или несколькими научными дисциплинами K-12,
образовательные стандарты в области технологий, инженерии или математики (STEM).

Все 100000+ стандартов K-12 STEM, охватываемых TeachEngineering , собираются, обслуживаются и упаковываются сетью стандартов достижений (ASN) ,
проект D2L (www.achievementstandards.org).

В ASN стандарты иерархически структурированы: сначала по источникам; например , по штатам; внутри источника по типу; например , естественные науки или математика;
внутри типа по подтипу, затем по классу, и т. д. .

Международная ассоциация преподавателей технологий и инженерии — Технология

Предложите выравнивание, не указанное выше

Какое альтернативное выравнивание вы предлагаете для этого контента?

Больше подобной учебной программы

Требования и ограничения: изготовление моделей гаражей

Студенческие команды соответствуют набору требований и заданных ограничений при создании небольших модельных парковочных гаражей.Они участвуют в процессе инженерного проектирования, когда проектируют, планируют и строят свои модельные конструкции, а затем проверяют их на прочность, чтобы определить максимальные нагрузки.

Введение / Мотивация

Наконец-то настал день олимпийского футбольного матча! Ваш класс арендовал экологичный автобус, чтобы отвезти вас на Олимпийский стадион.Подъезжая к месту высадки, вы поражаетесь тому, сколько людей находится вокруг стадиона. Парковка забита до отказа, машины забиты на всех 10 уровнях. Структура парковки выглядит очень современной — со всевозможными причудливыми деталями и украшениями. Это действительно впечатляет. Вы знаете, что инженеры-строители помогают строить здания, но вам немного любопытно, кто еще может участвовать в этом процессе. Как вы думаете, кто еще может быть задействован в процессе строительства зданий? Другие типы инженеров, архитекторов, планировщиков землепользования, строители и другие участвуют в создании зданий.

Двумя основными проектировщиками здания являются архитектор и инженер . Поначалу это может показаться немного запутанным, поскольку роли и обязанности инженеров и архитекторов нечетко разграничены и частично совпадают. Давайте попробуем прояснить ситуацию, начав с того, что мы знаем.

Кто такой инженер? Инженер — это человек, который проектирует и строит вещи на благо общества. Инженеры используют математику и естественные науки для проектирования и строительства конструкций, оборудования и процессов.(необязательно: покажите учащимся видеофильм «Что такое инженерия?»)

Кто такой архитектор? Архитектор — это человек, который разрабатывает творческие проекты зданий или сооружений. Итак, работа инженера и архитектора хоть и схожа, но в некоторых деталях различается.

Как архитекторы и инженеры работают вместе? Архитектора больше заботит внешний вид конструкции, тогда как инженера в первую очередь заботит безопасность и функциональность конструкции. Инженер выясняет, какие материалы использовать и как безопасно построить здание, задуманное архитектором.Небоскребы — хороший тому пример. Подумайте о небоскребах и их высоте — какое огромное достижение — спроектировать и построить такое высокое сооружение.

Рис. 1. Прочные стальные двутавровые балки позволяют строить небоскребы. Авторское право

Copyright © 2006 Microsoft Corporation, One Microsoft Way, Redmond, WA 98052-6399 USA. Все права защищены.

Кто-нибудь был в небоскребе? Небоскребов не существовало примерно 90 лет назад. До появления небоскребов самые высокие здания могли быть высотой не более 10 этажей.Это произошло потому, что основным материалом, из которого строились конструкции, было дерево. У архитекторов были планы и надежды на более высокие здания, но доступные в то время материалы не позволяли зданиям выдерживать вес зданий выше 10 этажей. Инженеры начали разрабатывать стальные балки, которые намного прочнее дерева и могут использоваться при строительстве зданий и мостов. Сегодня мы называем эти прочные балки двутавровыми балками (см. Рисунок 1). Разработка стальных двутавровых балок была именно тем, что требовалось архитекторам для строительства более высоких зданий; в результате небоскребы начали взмывать высоко в небо.

Совершенно очевидно, что современные города с их удивительными силуэтами — результат совместных усилий инженеров и архитекторов. Высота и красота зданий и других сооружений не может быть достигнута без усилий обоих видов инженерии.

Рис. 2. Архитекторы обсуждают план. Авторское право

Copyright © 2006 Microsoft Corporation, One Microsoft Way, Redmond, WA 98052-6399 USA. Все права защищены.

Итак, мы знаем, что архитекторы хотели создавать более крупные и сложные здания, и инженеры помогли им понять, как это сделать.Таким образом, кажется, что архитекторы приходят к идее, а затем составляют план, который инженеры помогают им выполнить. План архитектора имеет особое название — он называется blueprint (см. Рисунок 2). Кто-нибудь видел чертеж? Какова цель чертежа? После того, как архитектор создает чертеж (план здания), инженер просматривает проект архитектора и решает, какие материалы необходимо использовать, чтобы довести проект архитектора до конца и сделать здание достаточно прочным для использования.

Многие инженеры также работают над другими системами в здании, такими как лифты, освещение, отопление, вентиляция, кондиционирование, водопровод и многое другое. Чтобы спроектировать, построить и, наконец, подготовить здание для повседневного использования, требуется большая совместная работа инженеров. От выбора подходящей мебели до энергоэффективных оконных покрытий и звукоизоляционного ковра — при проектировании здания необходимо учитывать множество деталей.

Предпосылки и концепции урока для учителей

Архитектор и инженер участвуют в проектировании и строительстве здания, будь то дом или небоскреб.Архитектор проектирует и составляет планы зданий, мостов и других сооружений. Задача архитектурного проекта — удовлетворить требования заказчика, довести внешний вид конструкции до его вкуса и выполнить качественную работу. Студенты могут попрактиковаться в применении этих соображений и навыков для проектирования собственного гаража с помощью упражнения «Требования и ограничения: создание моделей гаражей».

Инженеры-строители, архитекторы и строители несут ответственность за применение проекта архитектора и его воплощение в строительстве.Цель этих инженеров — удовлетворить требования заказчика и сделать конструкцию функциональной и безопасной. Другие инженеры, которые могут участвовать в проектировании здания, — это, в частности, инженеры-электрики систем освещения, инженеры-механики лифтов и сантехники.

Рис. 3. Масштабированный рисунок. Copyright

Copyright © 2006 Microsoft Corporation, One Microsoft Way, Redmond, WA 98052-6399 USA. Все права защищены.

Ключевое различие между архитектором и инженером состоит в том, что архитектор больше сосредотачивается на артистизме и дизайне здания, в то время как инженер больше сосредотачивается на технической и структурной стороне.В то время как архитектор заботится о том, чтобы здание было эстетичным, инженер следит за тем, чтобы здание было функциональным и безопасным. (Конечно, есть много совпадений, но эти определения должны дать учащимся общее представление.) Архитекторы проектируют структуру, учитывая потребности и требования заказчика. Инженеры проектируют конструкцию согласно проекту архитектора, включая электрические чертежи, структурный план и водопровод. Для разработки и презентации своих проектов архитекторы и инженеры используют технические чертежи, называемые blueprints .Чертеж — это подробный чертеж, представленный архитектором или инженером, который описывает их дизайн. Чертежи можно рисовать от руки или на компьютере с помощью компьютерной программы рисования, такой как AutoCAD® или SolidWorks®.

При проектировании любой конструкции архитектор должен планировать свои идеи, создав масштабный чертеж (см. Рисунок 3). Прежде чем инженер сможет утвердить проект архитектора, он должен проанализировать проект и выбрать материалы, которые могут безопасно поддерживать конструкцию. Инженер берет чертеж, представленный архитектором, и определяет, можно ли его построить и какие материалы лучше всего использовать.Различные материалы имеют разные преимущества, например большую прочность или большую гибкость. Одним из преимуществ древесины, например, является то, что она обеспечивает большую прочность, но ее также можно легко обрезать до нужного размера. Однако сталь лучше подходит для высоких зданий, потому что она прочнее дерева и из нее можно делать длинные балки. Есть множество решений, которые учитывают каждую мелочь при проектировании и строительстве конструкций. Чтобы спроектировать безопасные конструкции, которые прослужат многие десятилетия, инженеры должны быть в курсе свойств материалов, знать о конструктивных недостатках и исследовать новые инженерные технологии.

Сопутствующие мероприятия

Закрытие урока

Время приближается к игровому, и ваш класс решает отправиться на стадион, чтобы занять свои места до начала действия! Входя на олимпийский стадион, вы все еще думаете о том, что вы только что узнали об архитекторах и инженерах. Вы знаете, что есть много разных мест для различных олимпийских мероприятий: футбольное поле, спортзал, плавательный бассейн и многое другое.Некоторые из этих зданий выглядят действительно аккуратно и, должно быть, потребовали много работы как от архитекторов, так и от инженеров! Посмотрим, сможете ли вы вспомнить разницу между ролями архитектора и инженера. Кто мне скажет, чем занимаются архитекторы? (Ответ: архитектор уделяет больше внимания художественности и дизайну здания.) Отлично! А что делают инженеры? (Ответ: инженер уделяет больше внимания технической и структурной стороне.) Может ли кто-нибудь привести пример того, как у инженеров и архитекторов разные обязанности при проектировании здания? (Возможные ответы: архитекторы решают, где должны быть окна и освещение, где должны быть дверные проемы и лестницы, где должны быть встроенные книжные полки и прилавки и т. Д.Инженеры заботятся о том, чтобы сделать здания безопасными и функциональными, выбирая конструкционные материалы, решая, где должны быть размещены конструктивные элементы проекта, а также проектируя системы электроснабжения, отопления, вентиляции, кондиционирования воздуха и водопровода.)

У меня к вам еще один вопрос. Кто помнит, что должно было произойти, прежде чем архитекторы и инженеры смогли построить высокие небоскребы? Верно! Пришлось изобрести сталь, которая прочнее дерева. Это отличный пример того, как инженерная разработка позволяет архитекторам реализовать свое видение удивительно высоких зданий.

Рис. 4. Пример совместной работы инженеров и архитекторов над воплощением архитектурного проекта в жизнь. Авторское право

Copyright © Пекинская муниципальная комиссия городского планирования, http://www.bjghw.gov.cn/forNationalStadium/indexeng.asp

Словарь / Определения

Архитектор: человек, чья профессия проектирует и рисует планы зданий, мостов и домов, а также многих других сооружений.

Чертеж: подробный план дизайна, обычно в масштабе.

Компьютерное проектирование: программное обеспечение для проектирования, используемое в архитектуре и машиностроении для создания точных чертежей; также известный как CAD.

Инженер: человек, использующий математику и естественные науки для проектирования и создания вещей на благо человечества и нашего мира.

Оценка

Оценка перед уроком

Вопросы для обсуждения: Запрашивайте, объединяйте и обобщайте ответы студентов.

Кто-нибудь знает, чем занимается инженер? (Ответ: Инженер — это человек, который проектирует и строит вещи на благо общества. Инженеры используют математику и естественные науки для проектирования и создания конструкций, оборудования и процессов.) Кто может объяснить, чем занимается архитектор? (Ответ: Архитектор — это человек, который разрабатывает творческие проекты зданий или сооружений.) Может ли кто-нибудь подумать, когда эти две профессии будут работать вместе? (Ответ: при проектировании и строительстве небоскреба, олимпийского стадиона или любого другого сооружения), помимо инженеров-строителей, какие еще инженеры участвуют в создании конструкции? (Ответ: инженеры-электрики, землеустроители, светотехники, инженеры-механики и т. Д.)

Оценка после введения

Олимпийский дизайн: В качестве класса выберите одно олимпийское здание или участок, а затем составьте список различных задач, которые выполняются при проектировании этого сооружения. Некоторые из этих задач включают:

• Определение правильного размера дверных проемов, количества ванных комнат, места для выключателей света, используемого кровельного материала и т. Д. Постарайтесь выяснить, являются ли эти задачи частью архитектурного или инженерного чертежа / проекта.(Ответы: дверные проемы — архитектор; санузлы — архитектор; выключатели — инженер; рубероид — инженер.)

По мере того, как учащиеся вызывают компоненты, запишите различные части в две колонки — одну под «архитекторами», а другую под «инженерами». Попросите учащихся помочь вам решить, под какой колонной должны проходить различные части здания. Спросите учащихся, помнят ли они, что нужно было разработать, чтобы построить высокие сложные здания. (Ответ: сталь) Напомните учащимся, что строительство конструкции может быть довольно сложным, поэтому чрезвычайно важно, чтобы архитекторы и инженеры работали в команде для удовлетворения потребностей и желаний заказчика.

Особые конструкции Обсуждение: Обсудить всем классом:

• Какие разные конструкции были спроектированы и построены архитекторами и инженерами вместе? (Ответ: Практически любое сооружение — включая мосты, школы, дома и предприятия — является результатом совместной работы архитекторов и инженеров. Если вы выполняете эту деятельность в составе олимпийского инженерного подразделения, используйте примеры с Олимпийских игр в Пекине.)

Итоги урока Оценка

Рисунок: Попросите учеников нарисовать свою олимпийскую гостиницу и сделать «план» своей комнаты.План должен включать дверные проемы и части комнаты, но не мебель или аксессуары, если они не встроены в отель. Попросите учащихся маркировать детали, разработанные инженером (выключатели, сантехника и т. Д.). Скорее всего, вам нужно будет нарисовать на доске пример чертежа, а также будет полезно объяснить, что подразумевается под «видом сверху» комнаты или здания.

Мероприятия по продлению урока

Попросите студентов исследовать структуру и попытаться найти чертежи здания.Как вариант, попросите учащихся посетить библиотеку и ознакомиться с интересующей их книгой с чертежами зданий.

Предложите студентам исследовать небоскребы и открыть для себя другие инженерные достижения, которые имели решающее значение для развития небоскребов (например, лифты, компьютерные информационные мониторы, телефоны и т. Д.).

использованная литература

Пекинская муниципальная комиссия по градостроительству, «Презентация конкурса на архитектурный проект национального стадиона (главный олимпийский стадион 2008 г.)», 2002 г.www.bjghw.gov.cn/web/static/catalogs/catalog_itl/itl.html По состоянию на 2 ноября 2006 г.

Беллис, Мэри. About, Inc., About.com, «История небоскребов», 2006 г. http://inventors.about.com/library/inventors/blskyscapers.htm По состоянию на 2 ноября 2006 г.

Государственный штат Пенсильвания, Департамент архитектурного проектирования, F.A.Q. для будущих студентов. www.engr.psu.edu/ae/advising/prospective_faq.asp Дата получения: 2 ноября 2006 г.

Рангасвами, Асвин, П.E. Ассоциация инженеров-строителей Южной Калифорнии, «FAQ», 2006 г. http://www.seaint.org/SEAOSC/public/faq.htm По состоянию на 2 ноября 2006 г.

Wikimedia Foundation, Inc. Википедия, Бесплатная энциклопедия, «Архитектурное проектирование», 31 октября 2006 г. www.wikipedia.org По состоянию на 2 ноября 2006 г.

Wikimedia Foundation, Inc. Википедия, Бесплатная энциклопедия, «Небоскреб», www.wikipedia.org, дата обращения 2 ноября 2006 г.

Фонд Викимедиа, Инк.Википедия, Бесплатная энциклопедия, «Blueprint», www.wikipedia.org, дата обращения 2 ноября 2006 г.

авторское право

© 2006 Регенты Университета Колорадо.

Авторы

Сара Стемлер; Мелисса Стратен; Кэтрин Беггс; Денали Лендер; Эбигейл Уотрус; Джанет Йоуэлл

Программа поддержки

Интегрированная программа преподавания и обучения, Инженерный колледж, Университет Колорадо в Боулдере

Благодарности

Содержание этой учебной программы по цифровой библиотеке было разработано за счет гранта Фонда улучшения послесреднего образования (FIPSE), U.S. Министерство образования и Национальный научный фонд ГК-12, грант No. 0338326. Однако это содержание не обязательно отражает политику Министерства образования или Национального научного фонда, и вам не следует предполагать, что оно одобрено федеральным правительством.